Лицо было разбито. Левый глаз совершенно заплыл, а из носа текла кровь ручьем, но всё же Даня смог подловить разбушевавшегося инструктора прямым в челюсть. Этот удар был не сильным, но шёл навстречу, и инструктор отшатнулся, дав Даниле передышку в пару секунд. Но вдруг Данила выпрямился во весь рост, опустил руки и поднял голову к небу. Солнце, пробиваясь сквозь опухшие веки, играло на зрачках, создавая причудливые цвета, будто он смотрел через калейдоскоп. «Дааанииик!..», услышал Данила голос прямо у себя в голове. Этот чудный женский голос, должно быть, принадлежал ангелу
В тот же миг какая-то мощная сила вдруг бросила Даньку на землю: это инструктор не пожелал дарить Даниле оставшиеся пять секунд боя и боковым в челюсть «приговорил» бойца «отдохнуть». Даня упал и почувствовал кайф он наконец-то лёг и мог расслабить свои члены. Темнота спустилась ему на глаза медленно и ему показалось, что она укрыла его, словно одеялом.
Несколько бойцов вынесли Данилу с поля боя, облили его холодной водой и дали понюхать нашатырь Даня пришёл в себя. Ему помогли снять перчатки и шлем и оставили полежать на зелёной травке. До Данилы донесся голос какой-то «краповик» с погонами подполковника «пытал» его:
Почему бросил драться?! его голос звучал будто из могилы. Пять секунд оставалось, ёбаное всё
«Краповик» ушёл, а Данила вновь закрыл глаза: всё для него кончилось Лишь этот голос всё ещё звучал в его голове.
***
Спустя пятнадцать минут бойцы стояли строем, и «Витязи» вручали береты своим новым братьям восемь бойцов из девяностоодного прошли испытания. Данила должен был быть девятым, но Правила есть правила он не достоял пять секунд.
Каждый, кому вручали берет, подходил к тому самому полковнику высокого роста, он обнимал бойцов, принимая в свои ряды и вручал берет. Боец разворачивался, одевал берет и кричал: «Служу Отечеству и спецназу!» и становился к теперь уже «своим» «краповым» беретам. Там новеньких тоже поздравляли и обнимали, некоторых даже качали на руках
Данила стоял и смотрел на этот праздник и не было у него в душе ни жалобы, ни обиды. Была просто чудовищная усталость, будто все два года навалились на его уставшие плечи так, что «маленький солдат в больших сапогах» не мог больше стоять на ногах.
Данила смотрел на лица спецназовцев и не видел ни одного глупого лица, он не видел ни одной неискренней, злой или равнодушной улыбки или эмоции все они были какие-то особенные. Они были настоящими мужчинами. Данила начал думать, что хоть ему и не удалось стать одним из них, не удалось ему стать их братом, но он теперь будет гордиться, что хотя бы стоял с ними в одном ряду.
Торжественные мероприятия были закончены и бойцов распустили по их расположениям.
Спустя несколько дней, Данилу вызвали в штаб спецназа «Витязь» к командиру. Данила был удивлен, но ни о чем не спросил дежурного, а молча пошёл. Поднявшись на третий этаж, он постучался в нужную дверь.
Заходи! услышал Данил и вошёл в кабинет.
Остановившись в двух метрах от стола, он отдал воинское приветствие, представился и вытянулся по стойке «смирно». Справа от стола командира сидел на диване его заместитель
из города на свободную и прямую трассу, с наслаждением открыл первую бутылку
«Больше никаких самолетов, вертолётов и тысяч километров. Я дома. Отсюда, в случае чего, я до дома и пешком дойду, Данила улыбнулся сам себе. Два часа и я приеду домой».
Выйдя на своем родном вокзале, он, что было силы, набрал по максимуму воздуха в лёгкие. «Такой же», подумал Даня. Одев берет, он бодро зашагал в сторону отчего дома.
Мама стояла у ворот и ждала его. Но ведь он не звонил и не писал о том, что приедет хотел сделать сюрприз, но она стояла в воротах, это был факт А, может, она все два года тут простояла в ожидании?..
А вот и объятия И слёзы И признания Даня держал хрупкую маму в объятиях посредине улицы.
Через какой-то час Даник уже сидел, румяный после бани, на кухне за столом, поедая пельмени и запивая самогоном. Мама ласково смотрела на сына и молчала уже несколько минут. Данилу немного напрягал её взгляд и безмолвие ему было не по себе от этих нежностей. Детство отодвинулось очень далеко
Он доел пельмени и откинулся на спинку стула:
Спасибо, мам Я объелся.
Пожалуйста ответила мама. Я на работе взяла отгул на три дня. Откормлю тебя, мама улыбнулась.
Хорошо, мам, Данила тоже улыбнулся и покраснел ещё больше. Ну чего ты так смотришь?..
Я рада, что ты дома. Ты не расскажешь мне о том, что было? А планы на будущее?
О чем рассказать, мам?.. Там дни однообразные и серые. Я практически ничего не помню толком. Вот сейчас вот я дома и мне хорошо, но я не чувствую ещё, что я дома
Данила знал, что эти вопросы неизбежно она бы задала, но он совершенно не готов сейчас был отвечать на них, поэтому предпочел тарахтеть о дороге туда, об учебке, о Чечне, где они стояли на блокпосте, который никогда почти не обстреливали итд итп, лишь бы она не спрашивала ничего.
Что рассказать по факту? Что у её сына руки по локоть в крови? Да ещё и в детской крови в добавок? Нет уж, спасибо А под планами на будущее она имеет ввиду закончить институт педагогический по профилю учитель истории и английского языка и потом на протяжении 45 лет ползать на работу, чтобы потом пойти на пенсию и умереть. Он не хотел себе такой жизни. Но и расстраивать маму не хотел только не сегодня.