желание разнести все вокруг.
Интернет выдал несколько причин первые три интереса у Лоры не вызвали, но, дойдя до четвертого пункта, она почувствовала, как по спине побежали мурашки: «Очевидно, одновременный прием антибиотиков и контрацептивов мог снизить эффективность последних». И тогда она вспомнила, как недели три назад у нее болело горло и ей прописали курс антибиотиков. Ну почему врач ее не предупредил?!
Проглотив слезы, Лора задумалась. Она не была готова к семейной жизни: возиться с подгузниками и все такое. Она хотела окончить университет, получить степень бакалавра и начать работу в «УотУэл Лайтинг» со своим приемным отцом, а потом запустить собственную линию светодиодных светильников. Ребенок в ее планы не вписывался. А Адриан? Тоже не лучший папаша в мире. Хотя и не худший. Но своей гиперопекой способный довести любого ребенка и его мать до сумасшествия. С другой стороны, аборт тоже не выход. Об этом Лора даже думать не могла.
Ближе к полудню сил сдерживать истерику больше не осталось, и Лора дала волю слезам. Нарыдавшись, она решила приготовить особый обед, чтобы отвлечь Адриана и не дать ему заметить, что с ней что-то происходит. Другими словами, использовать кулинарную дымовую завесу. Что же касается беременности, ей надо было подумать. Сейчас Лоре очень не хватало матери, родной матери, которую она едва помнила. Как бы ей хотелось броситься к ней, попросить совета и поплакать, свернувшись калачиком у нее на коленях!
Проходя мимо кухонной стойки, она дотронулась до автоответчика древнего, работавшего на кассетах аппарата, одной из немногих вещей, оставшихся от ее родителей. Они прикасались к этой машинке пятнадцать лет назад. Лора не могла с ним расстаться. Она сглотнула ком, вставший в горле, и повернулась к Адриану.
Как учеба?
Он фыркнул.
Знаешь кое-кто из этих интеллектуалов настолько самонадеян, что трудно сосредоточиться на материале. У меня прямо руки чешутся наподдать им как следует и вернуть их к реальности.
Она невесело, но не без нежности усмехнулась. В этом был весь Адриан: на две части инженер, на две плюшевый медведь, на одну часть работяга, и еще на одну уличная шпана.
Опять Симпсон? спросила она, имея в виду преподавателя по электромагнитным полям.
Ага, кивнул Адриан и запустил руку в кастрюлю с пастой, выудив оттуда парочку фарфалле, покрытых тертым пармезаном.
Лора шлепнула его по заднице. Он все еще держал в руке пачку корреспонденции из почтового ящика, значит, руки не помыл, а хватается за еду.
Ой!
Руки прочь! сказала она. Еще не готово. И марш в ванную!
А по мне, так уже можно есть, ответил парень и бросил почту на стол.
Унеси это, я только что все убрала со стола. Что-нибудь интересное?
Только одно, он принялся перебирать конверты. Большинство отправились в мусорное ведро в запечатанном виде, а один, надписанный от руки и адресованный Лоре, оказался перед ней. Вытерев ладони о джинсы, она взяла письмо и внимательно осмотрела. Оно пришло из Майами. Лора вскрыла конверт, прочитала первые несколько строчек и, присев от нахлынувшей на нее волны эмоций, прижала руку ко лбу.
Что стряслось, детка?
Она ответила не сразу после паузы, глубоко вздохнув и прокашлявшись:
Э-э Это письмо от некой Остин Джейкобс, нейробиолога. Она проводит исследования механизмов памяти, э-э вот: «восстановление когнитивной памяти и нарушений памяти в результате травм, перенесенных в детстве», и она желает со мной встретиться.
С какого перепуга?
Она пишет, что я идеальный кандидат для ее исследования. Обещает помочь мне вспомнить. Я позвоню ей в понедельник.
Черта с два! отрезал Адриан и резко поднялся. Это все в прошлом, детка, эта часть твоей жизни в прошлом. Забудь!
Лора стиснула зубы. Ей не нравилось, когда Адриан пытался ею управлять. Потом с нажимом повторила:
Я позвоню ей в понедельник. Это мой единственный шанс вспомнить, что тогда произошло. Я этого хочу мне это нужно.
Воцарилась тишина. Им обоим было не до обсуждений каждый погрузился в свои переживания. Молчание было тяжелым, тревожным, предвещавшим беду.
Лора сложила письмо, сунула его в задний карман джинсов, поставила на стол миску с пастой и продолжила накрывать к обеду: тарелки, приборы, стаканы.
Я не хочу есть! заявил Адриан, надутый и угрюмый. Порой он вел себя как испорченный ребенок.
Не глупи, ответила Лора, спокойно, но твердо. Будешь ты есть или нет, утром в понедельник я все равно позвоню доктору Джейкобс.
4. Откровения. Первая жертва
Я отлично помню, как убил в первый раз, будто это произошло вчера. Помню, как планировал все детали, готовился технически и эмоционально. Говорят, что убить трудно, это может сломать тебя. Это может навсегда тебя разрушить.
Меня это освободило.
Но давайте не будем забегать вперед. Сначала возникла необходимость убить. Видите ли, поначалу такой потребности у меня не было. Вернее, если не кривить душой, она существовала всегда, только я этого не осознавал. Временами я без какой-либо на то причины сильно нервничал, злился, испытывал удушающий гнев, однако ничего не предпринимал, потому что не понимал, как избавиться от этого напряжения. Пока не убил впервые.