А как же Теос? спрашивает она, когда я открываю дверь и тянусь внутрь за одним из множества дополнительных одеял, хранящихся там. Я достаю два.
А что Теос? Парирую я, возвращая ей вопрос.
Она раздражённо рычит и этот звук едва не вызывает у меня улыбку. Настоящую, редкую. Неудивительно, что мои братья так ею увлечены. Она словно возвращает к жизни то мёртвое, ледяное, что давно живёт в моей груди с тех пор, как моя мать позволила себе умереть ради меня.
Был он брошен на ступенях Академии или нет?
Услышав ее слова, я закрываю шкаф одной рукой и немного сильнее, чем необходимо, прежде чем отнести одеяла через комнату к дивану у окна. Это тебе придется спросить у него, холодно отвечаю я. Это его собственная история, а не моя, которую я могу рассказать.
Ты что ты делаешь? Ее тон меняется, когда я подхожу к дивану и бросаю одеяла на тонкие подушки, которые тянутся вдоль окна.
Я разворачиваю одно и раскладываю его на подушках. Готовлюсь ко сну, отвечаю я ей рассеянно. Это был чертовски долгий день, и я устал.
Да, но Она замолкает, когда я беру второе и встряхиваю его. Я складываю одеяло у импровизированной кровати и поворачиваюсь к ней лицом.
Она пристально смотрит на меня, нахмурив брови, когда смотрит мимо меня на спальное место у окна, а затем на кровать. Почему ты не спишь здесь? спрашивает она, указывая на матрас под ней, где она слегка обернулась в мою сторону.
Ты спишь здесь, говорю я, выгнув бровь. Неужели она думала, что я буду спать рядом с ней? Учитывая, что мой член, кажется, ищет ее вопреки моему собственному желанию? Я качаю головой. Нет, этого не случится. Если я позволю себе уснуть рядом с ней, то у меня нет сомнений, что, проснувшись, я обнаружу, что мое тело прижимается к ней, прижимая ее к простыням коленом между ее бледных бедер, и мои губы пожирают кожу ее шеи, в то время как мои руки двигаются по ее груди.
Словно ободренный этим образом, мой член снова пульсирует, болезненно упираясь в ткань брюк. Если бы я мог заставить эту штуку подчиниться, я бы это сделал. К сожалению, я действительно устал, и у меня нет никакого желания оставаться без сна на том, что обещает оказаться слишком маленьким импровизированным спальным местом, от которого будет болеть мой член и спина.
Я отворачиваюсь от Кайры и забираюсь на одело, откидываясь на него, заложив руки за голову. Одна сторона прижата к холодному стеклу окна, а другая едва удерживается, чтобы не свисать.
Ложись спать, Кайра. Мы поговорим утром. Я произношу эти слова, зная, что частично это ложь. Да, мы поговорим снова, но у меня такое чувство, что без бури и темноты дневной свет вернет мне чувство приличия и надеюсь приглушит мое желание раздеть ее догола и погрузить свой член в ее горячие глубины.
Я стискиваю зубы и закрываю глаза от этих мыслей, хотя это не спасает меня от них. Проходит такт, и хотя я прислушиваюсь к тихим шаркающим звукам, которые издает Кайра, забираясь обратно под простыни, я не сплю. Секунды складываются в неопределенные минуты, часы, и проходит вечность, прежде чем я ощущаю исходящее от нее мягкое сонное дыхание. Только тогда я тоже позволяю себе погрузиться в забвение и грезить о женщине, которая лежит совсем рядом.
Глава 15
Кайра
Мой затылок горит от осознания. На меня устремлено больше дюжины глаз. Боги, Смертные Боги и Терры все смотрят, когда я прохожу мимо них по коридорам. Исчезла темная выделяющаяся черная форма Терры, и на ее месте длинные темные юбки королевского синего платья, одного из платьев Мейрин.
Почему у Мейрин? Потому что у меня на самом деле нет ничего своего, а Даркхейвены решили, что жалкое подобие коллекции одежды, которая у меня есть, неприемлемо. По какой-то причине, надев это платье, я сейчас чувствую себя больше их слугой, чем когда была на самом деле.
Я удивлен, что мне не нужно говорить тебе смотреть вперед, комментирует Руэн слева от меня.
Я прикусываю губу и отвечаю не сразу. Когда я проснулась тем утром, его не было на своем спальном месте. Должно быть, я была действительно измотана, если ему удалось улизнуть, не разбудив меня или, возможно, моя энергия все еще истощена недавним удалением серы. Никто не знает, но я игнорирую тихий голос в моей голове, который подсказывает, что, возможно, я не считаю Руэна предателем, которым он когда-то был. Что, возможно где-то, в глубине души, я могла бы доверять ему.
После паузы я, наконец, даю ему ответ. Почему ты должен был мне это говорить? Я спрашиваю, не глядя на него.
Ответ на мой вопрос исходит справа от меня. Потому что все пялятся на тебя, и он ожидал, что ты посмотришь на них в ответ, говорит Теос с оттенком веселья.
Моим ответом является низкое гудение в глубине моего горла, но я делаю паузу, когда мы подходим к началу коридора и открытой двери знакомого класса. Божественная история один из немногих уроков, которые, как мне сообщили, я должна буду посещать в дополнение к дополнительным занятиям, чтобы достичь того же Уровня образования, что и другие Смертные Боги. Обучение, однако, еще не началось, и я могу только надеяться, что Кэдмон будет назначен ответственным и за это.