ниспадают длинными волнами на одну сторону груди.
Раскаты грома эхом отдаются вдалеке кажется, что они отдаляются, несмотря на то, что дождь все еще барабанит по стеклу.
Многие смертные женщины оставляют детей, которые, по их мнению, от Богов, на ступенях Академии, если не хотят быть признанными их матерями. Боги не женятся на смертных. Любая связь Бога со смертной чисто физическая, редко когда что-то большее. Многие женщины становятся озлобленными, разочарованными и не хотят оставлять у себя этих детей. По крайней мере, так мне всегда говорили. Ложь Богов заставляет меня задуматься, было ли все, что они когда-либо говорили, правдой, но потом я думаю о Теосе и понимаю, что иногда правда хуже лжи.
Кайра на мгновение замолкает, а затем отодвигается в сторону, и матрас прогибается под ее небольшим весом, когда она садится рядом со мной. Твоя мать этого не делала.
Это не вопрос, но я все равно отвечаю. Нет, соглашаюсь я. Она этого не делала.
А Каликса? Вспышки молний удалились, но даже в полумраке спальни я все еще вижу ее лицо и ее глаза, когда они поднимаются, чтобы встретиться с моими.
Нет. Оливия была одержима идеей стать женой Азаи. Хотя она никогда не заботилась обо мне, даже сейчас я все еще испытываю укол жалости и скорби о ней и ее конце.
А как насчет мамы Теоса?
Я сжимаю губы и снова сосредотачиваюсь на лице Кайры. Почему ты хочешь это знать? Спрашиваю я.
Она пожимает плечами. Что ж, это первый раз, когда я действительно могу поговорить о том, что значит быть Смертным Богом, и спросить о происхождении у кого-то, у кого действительно могут быть какие-то ответы или кто готов дать их мне, говорит она.
Твой отец никогда Я позволяю вопросу затихнуть, когда она отвечает прежде, чем я заканчиваю говорить.
Нет, конечно, нет. Она фыркает, как будто сама идея ее забавляет. Она отводит глаза от моих и смотрит вниз, теребя подол одолженной туники. Я заставляю себя не пялиться после первого взгляда. Я думаю, он все еще любил ее мою маму, кем бы она ни была, но ему не нравилось говорить о ней со мной. Поэтому я не знаю, что она сделала. Осталась ли на какое-то время, когда я ещё не могла помнить, или ушла сразу. Ещё есть одна разница: у тебя Бог отец, а у меня мать.
Я знаю, что есть места, где держат молодых Смертных Богов до того, как их силы проявятся, продолжает она. Я много слышала об этом после того, как присоединилась к Преступному миру, хотя никогда их не видела. Детей, которых оставляют у Академий, туда и отправляют?
Да. Холодные, сырые, темные места, которыми являются эти учреждения. Отвратительные и вонючие. Моя верхняя губа инстинктивно дергается, обнажая зубы, когда я вспоминаю конуру, в которой Дариус, Каликс и я нашли Теоса. Это неподходящее место для детей смертных или Смертных Богов.
Кайра поднимает голову. Ты ведь не был ни в одном из этих мест, не так ли? Я думала, Азаи нашел тебя и твою мать?
Шок пронзает меня глубже любого лезвия, и мои руки сжимаются в кулаки на краю матраса в попытке не оторвать ее от кровати и не потребовать, чтобы она рассказала мне, откуда у нее эта информация. Я медленно поворачиваю голову, чтобы взглянуть на нее. И откуда ты это знаешь? Мои слова холоднее льда, когда они срываются с моего рта.
Кайра смотрит на меня в ответ, в ее глазах нет ни капли страха, когда она отвечает. Боги говорили об этом, признается она. Твой отец входит в Совет, и было упомянуто, что он был вынужден разыскать тебя и твою мать и Она делает паузу, ее брови хмурятся, когда она прикусывает нижнюю губу.
Мой взгляд устремляется к маленькой впадинке там ее белые зубы сверкают, погружаясь в лепестково-розовый цвет ее рта. Я хочу видеть, как эти губы обхватывают мои черт! Нет. Мое внимание возвращается к ее глазам и нахмуренным бровям.
И.Что? Требую я, рыча, чувствуя, как что-то зловещее скручивается у меня внутри. Это та же тьма, которая живет внутри моих братьев, вероятно, проклятие крови нашего отца жестокость, которую я отказываюсь признавать.
Я ожидаю, что она отведет взгляд, но она этого не делает. Ее глаза встречаются с моими. Открытые и напряженные, как будто она проверяет себя, сможет ли выдержать мой взгляд. Должен признать, она делает чертовски хорошую работу. Твое наказание, произносит она почти шепотом.
Мышца напрягается под кожей моей шеи, прямо рядом с бешено бьющимся сердцем. Как будто она слышит это, глаза Кайры опускаются к моему горлу, прежде чем снова вернуться ко мне. В то время как кто-то другой был бы доволен этим знанием мог бы ошибочно принять знание того, от кого я получил шрам на лице, за слабость, она, похоже, даже не особенно заинтересована
в этом.
Я позволяю еще большему молчанию установиться между нами, с каждой секундой шторм снаружи уносится все дальше и дальше, а тени в комнате сдвигаются, когда облака расступаются и внутрь заглядывает лунный свет. Наконец, я нарушаю это молчание.
Нет, говорю я ей. Я не был одним из тех детей, которых оставляют у стен Академий. Каликс тоже. Я отпускаю край матраса и встаю, направляясь через комнату к шкафу.