Ага. Я, высокомерно усмехнулся Ваня.
Надеюсь, без грудных волос? А-то я вчера с большим риском для своего рвотного рефлекса ела суп с лапшой. Кучерявенькой такой
Мясо мариновал твой батя. Так что любой попавшийся в нём волос точно выпал не из меня, Ваня будто бы оскорбился. Наверное, дело в том, что я так и не признала, что лапша у него вышла очень вкусная. Видимо, секрет в том, как её шлёпать и как похотливо пыхтеть во время её раскатки.
Обязательно попробую в общаге, когда вернусь. Голый торс, скалка, тесто и я вылетаю из общаги.
Я со смакованием каждого прожаренного миллиметра мяса с хрустящей корочкой, доела выделенный мне папок кусок шашлыка. Культурно отёрла губы салфеткой и получила снежком прямо в спину.
Резко обернувшись, обнаружила под деревом маму, которая с самым невинным видом отряхивала варежки от снега.
Ну, уж нет. Я не папа, я на эти твои красивые глазки, мам, не поведусь.
Качая головой в обещании скорой расправы, я вынула из карманов куртки перчатки и надела их с пафосностью киллера, приступающего к делу. Поправила шапку на макушке и, чуть отойдя в сторону от мангала, набрала в ладони чистый белый снег, слепила из него ком и бросила в маму, которая вовремя спряталась за ствол высокой елки.
Я тебе тоже не папа, крикнула мама из-за дерева. У папы бы сейчас пузо на улицу торчало. А меня не видно, вообще.
А можно как-то без оскорбления папа друг друга мочить? поинтересовался оскорбленный отец нашего семейства, пока я уворачивалась от маминого снежка, летящего ровно в меня.
Попала. Чёрт!
Предлагаю мочить их обеих, предложил Ваня и уже в следующую секунду, пока я формировала снежок для мамы, в меня прилетел снежок от Вани. Да неприятно так. Прям в задницу, которой я была к нему повернута.
Эй! Так нечестно! Я не ожидала! взревела я и побежала к маме за дерево. Мам, объединяемся! Те двое ох
Настя! грозно процедила мама.
Охамели, мам! В край охамели!
Согласна.
Началось снежное побоище, в котором все забыли о шашлыках, из-за чего в итоге чуть не сожгли одну партию.
Мы бегали между деревьями, кричали друг другу, пытаясь выяснить, кто больший мазила. В итоге, папа напал маму, симулирую, что подвернул ногу.
Вот такой он хитрожопый, который, не желая бегать за женщиной, просто упал в снег и начал ныть, что умирает. А мама, глупенькая, поверила ему, прибежала на помощь и оказалась закопана в снег. Вот так и доверяй после этого мужчинам.
Весной мы её, конечно, откопаем.
А я, папина доча, пока Ваня отвлекался на папины фальшивые страдания, подошла к Мистеру шкафу со спины, прыгнула ему на плечи и повалила в снег.
Мне было пофиг, что в снег мы упали на меня, ибо этот снег стараниями Вани уже был у меня везде, где только можно его пропихнуть. Разве что до трусов ещё не добрался, но, чую, это дело поправимое. Буквально секунд пять.
Нифига не выйдет, Настя, смеялся Ваня, сопротивляясь тому, что я пыталась окунуть его в снег лицом. Я в два раза тебя тяжелее. Фиг ты меня сюда, как котёнка.
Да? пропыхтела я воинственно и снова забралась ему на спину, уже тогда, когда она стоял на четвереньках. Сейчас я сяду тебе на затылок и у меня всё прекрасно получится.
Не боишься, что я могу и лицом к тебе повернуться, когда ты на затылок сядешь?
Не боюсь. Но обиду за то, что я одета, почувствую.
Слышали бы тебя твои родители, хохотнул Ваня, пока я на нём, как котёнок на кресле вертелась, все еще не теряя надежды утопить его лицо в сугробе.
Возможно, меня не видят мои родители. Зато твоя бабуля очень даже на нас пялится, произнесла я ему на ушко певуче и Ваня повернул голову в сторону бабули, которая спускалась к нам с крыльца, делая вид, что совершенно не наблюдает за тем, как я оседлала её внучка.
Ваня отвлекся на бабулетти, и это дало мне отлично шанс для последнего рывка. Я думала, что шанс был отличным, пока, каким-то образом не оказалась под Ваней, мгновенно ощутив на себе тяжесть его тела.
Ну, что?
заглянул он мне в глаза, лукаво улыбаясь. Обхватив мои запястья, он практически утопил их в снегу и навис надо мной так, что, похоже, и трактором не сдвинешь. Ещё на чем-нибудь, кроме моего лица и затылка, хочешь посидеть?
На любом другом месте не так обидно, как на лице, я не переставала извиваться под ним, надеясь, освободиться и, всё-таки, навалять ему. Но вместо того, чтобы получить желаемую свободу, я только хорошенько об него потёрлась. Как кошечка, блин, об столб с валерьянкой.
Перестань об меня тереться, Настенька, опустив голос до опасных ноток произнес Ваня.
Иначе что? бросила я с вызовом и продолжила свои извивания. Фиг я так просто сдамся. Пусть не думает, что меня можно победить какими-то сопливыми угрозами.
Я не трахался два месяца. Как думаешь, что? шепнул он, почти опустившись до моих губ.
А, не. Сдамся.
Глава 12. Настенька
В своей комнате я сняла свитер и нескрываемым отвращением оттягивала ткань мокрой майки на животе и под грудью.
Кошмар, сокрушалась я сама с собой и вздрогнула, когда необученный стучать Ваня вошёл в мою комнату и сразу закрыл за собой дверь, отрезав нас от других обитателей дома.