Чем лучше поработаешь на входе, тем меньше проблем будет в зале, сказал Шварц. Я стараюсь, так что за половину смены меня уже дважды обещали порезать и трижды предлагали выйти поговорить по-мужски.
Ближе к двум ночи по винтовой лестнице поднимается Степа, трезвый как стеклышко. Мы крепко жмем друг другу руки, я искренне ему
рад. А вот его подруге не очень. Знаю я таких. Держит за руку Степу, а заглядывает в глаза другим парням. Взгляд у нее цепкий, обещающий. Уверен, она вертит Степой, как хочет, зато делает шикарные минеты. Ладно, не мое это дело.
В целом смена проходит спокойно. Последние три часа отрабатываю в зале, оттуда лишь вывожу двоих парней, которые перебрали с выпивкой.
Почти сутки на ногах с непривычки сложно. Спать так охота, что под утро то и дело стискиваю челюсть, чтобы сдержать зевок.
После смены переодеваюсь, выхожу на улицу. Пять утра, а темень такая, будто ночь только наступила. Тишина спокойная, плотная, только где-то вдалеке сигналит машина, потом в другой стороне раздается собачий лай, и снова тихо.
Вдыхаю полной грудью морозный воздух хорошо! Натягиваю на голову шапку и направляюсь к железной дороге. Снег лежит тонкой пушистой пенкой, едва слышно поскрипывает при каждом шаге. Тихонько ломается под подошвами тонкий лед.
Подхожу к остановке, а там под козырьком на скамейке кто-то лежит. Без шапки, куртка расстегнула. Приглядываюсь а это Степа!
Бросаюсь к нему, хватаю за грудки и усаживаю.
Эй, ты чего?! Бегло его осматриваю: не пырнул бы кто, парень-то при деньгах по одежде видно, а камер здесь нет.
Но вроде все с ним нормально, только шмонит так, что я невольно отворачиваюсь, когда Степа поворачивает ко мне голову.
Ты же вроде вменяемый выходил. Эй, мажор! Хорошенько его встряхиваю, и только тогда он открывает один глаз и смотрит на меня невидящим взглядом.
Мне там больше Он едва ворочает языком. Не наливали. Я в машине свою бутылку взял. И чет меня накрыло Он заваливается на бок, я возвращаю его в сидячее положение.
Так, понятно Машина твоя?
Да Он пьяно улыбается.
Чего там не остался?
Камеры... Родителям доложат, и все.
Лучше, конечно, околеть на автобусной остановке.
Я снимаю с себя шапку и натягиваю на его взлохмаченную голову.
Ключи от машины давай.
Он безропотно подчиняется. Я засовываю бутылку в карман, кое-как поднимаю Степу тяжелый, зараза! и тащу к парковке. Там нажимаю на ключ, мне подмигивает Тойота Ярис цвета мокрого асфальта.
Усаживаю Степу на переднее пассажирское сиденье и пристегиваю ремнем безопасности. В салоне явно чувствуется запах секса. Похоже, маменькин сынок открыл для себя взрослую жизнь.
Где твоя подружка? Эй! Отвешиваю ему легкую пощечину за эти секунды он успел отрубиться.
Свалила с каким-то бритым уродом.
Я машинально провожу ладонью по затылку, затем захлопываю дверь и сажусь за руль. И я сам бывал на месте такого урода. Когда со мной уходила какая-нибудь девчонка, никогда не думал о том, что по другую сторону может остаться кто-то вроде Степы. Степу мне по-человечески жаль. Впервые влюбиться в таком возрасте это как взрослым переболеть ветрянкой: проходит тяжелее, и осложнения чаще.
Через пару светофоров Степа дергается, будто от плохого сна. Не знаю, какие картинки он увидел в своей голове, но к нему возвращается сознание. Не сказать, что я этому рад он все ноет и ноет: о феерическом сексе в подъезде, о том, как собирался сделать предложение руки и сердца возле какого-то ручья. Потом оказывается, что они с подружкой знакомы три дня.
От этой новости я едва не пропускаю красный сигнал светофора, резко жму на тормоз. По лицу Степы вижу сейчас изгадит машину. Отстегиваю ремни безопасности, тянусь рукой, чтобы открыть дверь с его стороны, и наклоняю его в сторону улицы все это занимает доли секунды. И слава богу, потому что успеваю я в последний момент.
Хорошо хоть окраина города.
Потом он снова отрубается. Я так и не спросил его адрес.
Глава 31. Папа
Тихо урчит мотор. Фоном играет музыка Беспечный ангел Арии. Улицы пустые, белые. Многие машины стоят с шапками снега, у соседней на капоте нарисовано сердце.
А вон в том парке мы бегали. Сейчас он освещен куда лучше, хотя все равно кажется, будто фонари исчезают в черной дыре.
Как спокойно
Время будто остановилось. В этой чернильно-снежной пустоте только я, музыка и редкие снежинки, которые прорываются в мой мир из реального. Хочется задержаться в этом моменте. Хотя бы пока звучит песня. Я делаю музыку погромче.
Может, это из-за близости парка и моей гимназии, но впервые за последние годы кажется, что не было смерти отца и той жести, что творилась после. Не было армии и работы грузчиком. Я просто вырос, поступил в универ, родители
подарили мне машину, и я везу после клуба своего нерадивого друга, который впервые влюбился
Ладно, все. Может, и существует такая параллельная реальность, но живу я в этой.
Толкаю Степу в плечо. С пятой попытки он кое-как разлепляет глаза, щурится. Вид у него, как у побитого щенка.
Где твой дом? Куда дальше ехать? спрашиваю.
Он часто моргает, потом оглядывается, будто не понимает, где оказался.