Ладно, медленно произнес Макс, ненадолго задумавшись над словами друга, не поддавайся так легко своим страхам. Мне нравится твоя миссис Монтфорд, Джайлз. И мне больше всего хотелось бы восстановить ее репутацию. Поэтому, все обдумав, я пришел к выводу, что нам с Кемом следует поехать. Ты не возражаешь?
Это твое дело, тихо сказал Джайлз. Но если ты так решил, то поторапливайся, пока я не передумал.
Нужно сообщить Кему неприятные новости, вздохнул Макс, а затем, помолчав, спросил: Джайлз, ты расскажешь ей?
Нет, после долгой паузы ответил Джайлз, покачав головой, я не собираюсь ничего говорить. Во всяком случае, до тех пор, пока не кончится этот проклятый кошмар.
Тогда дай мне письма, протянул руку Макс. Все. Мне нужны адреса.
Глава 14 Спать, иногда видеть сны
Уже собираясь вернуться обратно в большой зал, Обри увидела графа, который в расстегнутой куртке стоял на ветру высоко на навесной галерее, широко расставив ноги и крепко сцепив за спиной руки. Он смотрел на дорогу, которая огибала подножие холма Кардоу, провожая взглядом карету
друзей, пока она не скрылась из виду.
С того дня граф несколько изменился, он держался от Обри на расстоянии и ни о чем ее не просил. Он выглядел напряженным, его глаза ввалились, и губы снова были сжаты в привычную строгую линию. И хотя Обри часто чувствовала на себе его взгляд, такой же настойчивый и жгучий, как всегда, он больше не пытался заманить ее к себе в постель. В их повседневных делах между ними безошибочно чувствовались натянутость, смутное ощущение, что некоторые вопросы остались без ответов, что спор так и не закончен.
Обри должна была бы радоваться его отчужденности, однако ее все больше охватывала паника, и преследовало неприятное, назойливое ощущение, что она совершила непоправимую ошибку и что-то ценное ускользает у нее из рук, а она не может этому воспрепятствовать. Постепенно дни становились такими же безрадостными, как ее самые мрачные дни в Шотландии, когда холодные тюремные стены отгораживали ее от Айана и всего, что ей было дорого. Но сейчас стена была совсем другого рода, эта стена отчасти была воздвигнута ею самой, однако Обри построила ее недостаточно крепкой, камень превратился в глину, и все рухнуло Обри безнадежно влюбилась в графа Уолрейфена.
Обри еще сопротивлялась ужасающей правде, когда примерно через две недели после отъезда лорда де Венденхайма у нее возникло дурное предчувствие. Она проходила через большой зал в тот момент, когда принесли почту, и ее взгляд случайно упал на лежавшее сверху толстое письмо. Каждый, кто во время пребывания в Кардоу лорда де Венденхайма наводил порядок в библиотеке, безошибочно узнал бы угловатые черные буквы письма этого человека, он делал много небрежных заметок для себя на трех или четырех языках.
Сначала Обри не придала значения письму, но потом что-то на конверте привлекло ее внимание, и она пристальнее пригляделась к нему.
Бирмингем письмо было отправлено из Бирмингема.
Обри охватил привычный холодный страх, но она постаралась подавить его. Бирмингем был большим городом, и, вероятно, у виконта там были дела. Или, может быть, у него там семья? Безусловно, существовало много причин, по которым человек мог поехать в такое место.
В этот вечер Обри, сидя на коврике у камина, поджаривала тосты, а Айан подробно рассказывал ей о дневной игре в крикет, от которой слава Богу граф не отказался.
А в следующий раз мяч перелетел через цветник, похвастался мальчик, и лорд Уолрейфен сказал, что я наверняка получил бы шесть очков, если бы мы играли по-настоящему.
Тебе очень нравится лорд Уолрейфен? тихо, словно у самой себя спросила Обри и, намочив палец, потянулась, чтобы стереть со щеки Айан мазок сажи.
Мне он нравится, ответил Айан, но его круглое личико погрустнело, и он нерешительно спросил: Мама, когда парламент возобновляет свою работу?
Что за вопрос? удивилась Обри. Или вы это изучаете в школе?
Нет, Айан качнул головой, и прядь блестящих черных волос упала ему на глаза, просто я слышал, как мистер Огилви говорил, что они должны к тому времени вернуться в Лондон.
«Возобновляет» это означает снова начинает заседать, милый, пояснила Обри, протягивая мальчику еще кусочек сыра. Но это произойдет еще через некоторое время.
А-а...
Айан молча смотрел в огонь, а Обри немного грустно наблюдала за ним. Она поняла, что отъезд Джайлза будет тяжелым и для Айана, и для нее. Конечно, граф не мог надолго оставаться в Кардоу, и эта мысль, когда-то радовавшая ее, теперь доставляла ей разочарование. Однако со своим разочарованием она могла справиться, гораздо сложнее обстояло дело с Айаном. У Обри возникла мысль, не допустила ли она ошибку, позволив графу сдружиться с мальчиком. Но вероятно, правильнее было бы спросить, могла ли она этому помешать? Джайлз, несомненно, становился непреклонным, когда хотел чего-либо добиться.
Пора в кровать, милый, сказала Обри, заметив, что Айан зевнул. Она обняла его за плечи, привлекла к себе и поцеловала в макушку.
Вскоре Айан удобно устроился в постели, и, прежде чем Обри как следует укрыла его одеялом, мальчик уже глубоко и ровно дышал во сне. Выпрямившись, Обри почувствовала, что у нее заболела спина, и потерла пальцами поясницу. Днем она и Бетси перебирали в погребе зимние яблоки и переставляли тяжело груженные ящики.