Утром четвертого дня Джайлз рано спустился к завтраку и увидел, что Макс уже сидит за столом более мрачный, чем обычно, что было своеобразным достижением.
Джайлз, можем мы поговорить наедине? спросил он, когда утренние приветствия были произнесены и кофе разлит по чашкам.
Конечно. Граф жестом попросил слуг выйти из комнаты.
Я понял, что мы зашли в тупик, старина, начал Макс, поставив чашку с кофе. Хиггинс работает непрофессионально, но, насколько я могу судить, он ничего не упустил.
Этого я очень боялся. Джайлз почувствовал, как внутри у него что-то оборвалось.
Мой друг, продолжил Макс, вскинув руки одним из своих самых выразительных жестов, ты не хочешь этого слышать, но единственный подозреваемый это твоя экономка.
Нет. У Джайлза полностью пропал аппетит, и он отодвинул от себя тарелку.
По ее собственному признанию, во время убийства она была в доме одна, спокойно сказал Макс. Ее юбки испачканы кровью. Между ней и майором Лоримером неоднократно возникали страшные ссоры, и одна из них была вечером накануне убийства. А менее чем за две недели до этого слуги слышали, как она грозилась убить его.
Макс, ее неправильно поняли. Джайлз закрыл глаза и покачал головой.
Джайлз, в ее вещах найдены часы, стоящие небольшого состояния, настаивал Макс. Она не призналась в этом добровольно, несмотря на то, что было объявлено о пропаже часов.
Их дал ей мой дядя, твердо сказал Джайлз. Я верю этому.
Да, хорошо, а месяц назад ты верил, что она любовница твоего дяди, не отставал Макс, не обращая внимания на сердитый взгляд друга. Кроме того, если я не сильно ошибаюсь, очень спокойно продолжал он, с тех пор она заманила тебя к себе в постель.
Черт возьми, Макс, разве ты не слышал, что я сказал! прорычал граф, с такой силой ударив кулаком по столу, что зазвенели серебряные приборы и задребезжал фарфор. Ни слова больше, или я буду вынужден отправить тебя отсюда.
Va' al diavolo! огрызнулся Макс, прищурив черные глаза.
Поосторожнее, мой друг, предупредил Джайлз. Я не слишком сведущ в итальянском.
Боже мой, Джайлз, что с тобой случилось? Макс в раздражении отодвинулся от стола. Ты всегда был здравомыслящим, рассудительным, всегда стоял выше всего подобного.
И ты, Макс, полагаешь, что это хорошо? Джайлз пристально посмотрел на него. Хорошо идти по жизни, не чувствуя... ничего? Вести жизнь, лишенную радости и опасности?
Я совсем не это имел в виду.
Могло быть и это тоже.
Ты совсем не похож на того человека, которого я знал месяц назад. Макс отвел взгляд и теперь смотрел в глубину комнаты.
Думаю, я устал быть тем человеком, тихо отозвался Джайлз.
Знаешь, Джайлз, нам не стоит ссориться, примирительно сказал Макс. Я здесь не в качестве официального лица и могу просто собрать вещи и отправиться домой, если ты попросишь меня об этом. Но, думаю, это очень неразумно.
Макс, ты не понимаешь, тихо сказал Джайлз.
Я раз шесть перечитал всю папку с документами. Мне кажется, я изучил все.
Нет. Джайлз жалобно посмотрел на Макса. Я люблю ее.
Dannazione! тихо
выругался Макс, сжав в кулаки лежавшие на столе руки. Этого я и боялся.
Я люблю ее, повторил Джайлз. И думаю, я знаю ее, Макс.
Джайлз, это поверхностное, более мягко сказал Макс. Ты ее не знаешь. Ты почти ничего не знаешь о ней, признай это.
Я знаю то, что в моем сердце.
Да, в твоем, Джайлз, протянув руку, Макс тепло коснулся руки друга, но знаешь ли ты, что в ее сердце?
Она не обманщица, сказал Джайлз, встревоженный словами Макса.
Никто даже не знает, откуда она прибыла и где ее корни, грустно улыбнулся Макс. Но ты ведь не позволяешь мне надавить на нее, так?
Да, признал Джайлз, качнув головой. Она и так достаточно пережила. Прости, Макс, но тебе придется узнать то, что ты хочешь, каким-нибудь другим способом.
Послушай, дружище, твой дядя на самом деле что-нибудь знал о ней? настойчиво спросил Макс и, потянувшись через стол, сжал руку Джайлза. Ведь он все-таки нанял ее, не так ли? Не было ли у него каких-либо писем? Рекомендаций?
Такого рода бумаги всегда лежали в кабинете, я уже отдал тебе все, устало ответил Джайлз, но неожиданно понял, что не все. Он вспомнил о пожелтевших письмах, валявшихся в нижнем ящике письменного стола библиотеки, как раз там, где должен был быть пистолет Элиаса. Вероятнее всего, в них ничего не было, и все же... В библиотеке есть несколько старых писем. Думаю, ничего важного, но некоторые показались мне странными.
Пойдем. Макс отодвинул стул.
Когда они вошли в библиотеку, там никого не было, и Джайлз сразу же прошел к письменному столу, стоявшему перед широким окном.
Элиас обычно держал старый пистолет запертым в этом ящике, - сказал он и, выдвинув ящик, достал оттуда бутылку из-под виски. Именно его я искал, когда мне попались на глаза письма.
Ящик был заперт?
Нет.
Письма вероятно, около двух дюжин лежали нетронутыми. В последние годы Элиас жил полным затворником и, должно быть, просто сваливал свою почту в кучу, вместо того чтобы должным образом отвечать на нее. Была ли эта груда поблекших, оставшихся без ответов писем мерилом человеческой жизни? И ждала ли подобная судьба Джайлза? Возможно. Пока он не встретил Обри, Джайлз был во многом таким же, хотя его затворничество достигалось совсем иным путем. Он отгораживался с помощью власти и политики, а не убегал в далекий замок, его душа была закрыта для всех.