Если вас не затруднит, достаньте его из нижнего ящика.
Выдвинув ящик, граф вытащил верхнее одеяло, но при этом с восхищением коснулся рукой лежавшего внизу аккуратно сложенного клетчатого пледа пледа Фаркуарсонов, чтобы быть точным. Он провел по нему рукой, и Обри мгновенно охватила паника, но затем она так же быстро убедила себя, что граф не способен по пледу определить ее принадлежность к небольшому шотландскому клану. Конечно, он не мог сделать из этого никаких выводов или придать этому какое-то значение.
Он просто выпрямился и с улыбкой подал ей коричневое одеяло. Они вместе расправили его на кровати Айана, а когда вышли, закрыв за собой дверь, лорд Уолрейфен повернулся к Обри и тыльной стороной пальцев погладил ее по щеке.
Спасибо, Обри, вы с Айаном были очень добры, разделив со мной этот вечер.
Не посидите ли со мной у камина, милорд? тихо спросила она, решительно глядя на графа. Мне хотелось бы кое-что сказать вам. В свете свечи ей показалось, что лорд Уолрейфен слегка побледнел.
Обри, мне не нравится, как это звучит.
Конечно, вам это может не понравиться, криво усмехнулась она. Могу я предложить вам херес? Я, пожалуй, выпью немного.
О, мне это нравится все меньше и меньше. Взглянув на Обри, он резким движением запустил руку в волосы. Обри, если это касается того, что случилось в...
Нет, перебила она графа.
Обри подошла к небольшому шкафчику у окна, налила два бокала хереса и, подав один Уолрейфену, села напротив него и посмотрела ему в лицо. Мерцающий свет камина падал на графа слева, и по его лицу пробегали неровные тени.
Я хочу попросить у вас помощи в одном небольшом деле. Она сделала глоток, надеясь, что вино придаст ей сил. Но вам может показаться, что это бесцеремонно с моей стороны.
Сомневаюсь, дорогая, возразил он, отставляя бокал в сторону.
Уолрейфен показался Обри не очень удивленным, а скорее обрадованным, и она неожиданно подумала, не рассказать ли ему все. Ощущение возникшего между ними взаимопонимания было таким соблазнительным, а вина, которую она несла на себе, такой тяжелой. Но поверит ли он ей? Что он скажет? Что подумает? О, это были легкие вопросы. Уолрейфен поймет, что приютил преступницу,
и не будет конца неприятностям, которые он может заработать, неприятностям для его карьеры, для его семьи. Обри даже не знала, какие именно обвинения до сих пор еще сохраняются против нее: похищение и воровство это безусловно.
В чем дело, дорогая? Каким образом я могу помочь?
Обри почувствовала, что граф слегка коснулся ее руки, и заставила свои мысли вернуться в настоящее.
Я хотела бы вашего покровительства, наконец сказала она. Теперь, когда майор Лоример умер, а мистер Дженкс уезжает, мне не на кого опереться.
Да, конечно. Он наклонился совсем близко к ней. Но, Обри, если это деньги, то должен заверить вас, что у меня достаточно...
Это не деньги, оборвала она графа, и по ее тону почувствовалось, что его предположение обидело ее. Просто из-за того, что в дом пришла смерть вашего дяди, мне стало совершенно ясно, что в жизни все неопределенно. У Айана нет никого, кроме меня, и если со мной что-нибудь случится...
Случится с вами? перебил ее Уолрейфен. Боже, о чем вы говорите?
Люди умирают каждый день, милорд, пожав плечами, ответила она и откинулась на спинку кресла. Они падают в колодцы, заболевают пневмонией, съедают испорченную рыбу...
Да, понятно. И каково ваше желание?
У меня есть письмо для Айана и завещание, и я хочу, чтобы он получил их в день своего совершеннолетия. Они запечатаны и заложены в моей Библии. У меня есть небольшие сбережения и несколько драгоценностей семейные реликвии. Все лежит в том ящике, из которого вы доставали одеяло. Я хочу, чтобы вы отдали все это своему приходскому священнику и попросили его воспитывать Айана как собственного сына. Вы сделаете это для меня?
Обри, вы говорите глупости, покачал головой граф. С вами ничего не случится. Я этого не допущу. Я не допущу, чтобы мальчика отдали незнакомому человеку.
Вряд ли вашего приходского священника можно назвать незнакомым, тихо возразила Обри, а Айану больше некуда идти.
Его дом здесь, Обри, сказал граф так, словно это само собой разумелось. Почему он должен уехать за полмили и жить в убогом церковном приходе со старым человеком, годящимся ему в деды?
Потому что я прошу вас это сделать.
Вы просили об этом и моего дядю? Уолрейфен сжал губы.
Да, кивнула Обри, через несколько месяцев после того, как приехала сюда. Вопреки тому, что думают люди, я верила, что он поступает справедливо. В душе он был благородным человеком.
А почему вы просите об этом меня? Граф хмуро посмотрел на нее.
Потому что я пришла к выводу, что вы такой же, тихо ответила она, встретившись с его взглядом. Вы с ним очень похожи. И это комплимент, а не оскорбление.
Обри, дорогая, оставив кресло, Джайлз опустился перед ней на одно колено и взял в ладони ее лицо, ничего не случится ни с вами, ни со мной, ни с Айаном. Но если что-то произойдет, даю слово, я найду способ позаботиться о мальчике.
Только не позволяйте ему покидать Сомерсет, закрыв глаза, попросила она. Пусть он остается в деревне или в замке, это вам решать. Просто оставьте его здесь. Оберегайте его, умоляю вас.