Они вдвоем с трудом отодвинули портрет, а за ним оказался другой, еще больше и величественнее. Но время его создания, к сожалению, трудно было определить, так как молодая леди, изображенная на нем, была в маскарадном костюме в греческой тоге и с венком на голове.
Вот ее я знаю, уверенно сказала Бетси. Это ее сиятельство, которая прыгнула с галереи и сломала себе шею. Портрет висел в холле, когда я нанялась сюда посудомойкой.
Прыгнула? ужаснулась Обри.
Ну, пожала плечами Бетси, кто говорит, что прыгнула, а кто что упала. Она была матерью нынешнего лорда, тогда он был еще подростком. С ним творилось что-то ужасное, и все эти разговоры о самоубийстве... А церковь подняла страшный шум, так что старому лорду пришлось успокоить ее, построив новый дом для приходского священника.
Какой ужас!
О, на этой семье лежит черная печать. Люди говорят, замок Кардоу проклят, и ни одна молодая жена никогда не будет здесь счастлива.
Что ж, несчастная леди должна вернуться к своему прежнему сиянию в холле, отрывисто сказала Обри. Давайте отодвинем портрет, чтобы лакеи унесли его отсюда.
А что, мэм, если его сиятельство не захочет, чтобы эти картины снова повесили? Бетси с явной неохотой, ворча, потянула портрет. Ведь кто-то же отнес их сюда, не так ли? Кроме того, эти голубые с золотом гобелены целый век провисели в большом зале.
Разве кто-то сказал, что не хочет их видеть? Обри с некоторым раздражением подняла брови.
Мне кажется, я так слышала, мэм, но не могу вспомнить, кто это говорил, пожала плечами Бетси, отряхивая руки от пыли.
Хорошо, но эти гобелены обтрепались и запачкались, их нужно привести в порядок, настаивала на своем Обри. Не можем же мы смотреть на голые каменные стены.
Бетси это, по-видимому, не очень волновало, но внезапно, когда они отодвинули в сторону картину, ее лицо осветилось радостью. В глубине прятался еще один портрет, на котором была изображена очень молодая леди с почти такими же рыжими волосами, как у Обри.
О-о, мэм, взгляните! Это последняя леди Уолрейфен!
Открыв рот, Обри смотрела на удивительно современный портрет. У молодой женщины были хорошенькое круглое лицо и изумительные голубые
глаза, которые, казалось, смеялись, глядя на художника. Она была пышной, можно сказать, полной и носила почти вышедшее из моды платье с высокой талией.
Хм, не представляла себе... с запинкой заговорила Обри, чувствуя непонятное замешательство. Я хочу сказать, никто никогда не говорил, что его сиятельство женат... или был женат.
Нет, мэм, не нынешний лорд Уолрейфен, усмехнувшись, обернулась к ней Бетси. Это его бывшая мачеха, леди Сесилия Маркэм-Сэндс. Портрет написан в Лондоне незадолго до того, как она обвенчалась со старшим братом майора Лоримера.
Святые небеса! Сколько же лет ему было? изумилась Обри.
О, вероятно, пятьдесят, прищурившись, ответила Бетси. Но она, видимо, была по-настоящему влюблена в него. Брак был удачным, потому что она оказалась единственной леди Уолрейфен, которая не умерла в Кардоу.
А г-где она умерла?
О Боже, мэм, она вовсе не умерла! громко расхохоталась Бетси. Она похоронила графа вскоре после свадьбы, а потом вышла замуж и стала леди Делакорт. Теперь она занимается благотворительностью для бедных, устраивает необыкновенные балы и тому подобные светские развлечения.
Обри была ошеломлена. За те два года, что она прожила и Кардоу, Обри ничего этого не слышала, и определенно эта леди не оставила в доме никаких следов своего пребывания.
У них... у них не было детей?
Я не думаю, что они могли иметь детей, после некоторого колебания, понизив голос, сообщила Бетси. Вы помните Мэдди, которая раньше была старшей прачкой? Она всегда говорила, что старый лорд не пропускал ни одной юбки. Однако перед тем как снова жениться, он поймал Мэдди в прачечной, но ничего не смог сделать вы понимаете, о чем я говорю.
Не распускайте сплетни о семье, Бетси, строго сказала Обри, чувствуя, что ее лицо заливает густая краска, это непристойно.
Во всяком случае, лишь на мгновение опустив голову, продолжила Бетси, эта леди Уолрейфен приезжала сюда всего три-четыре раза. Но, мэм, она была очаровательна! Бетси снова посмотрела на рыжеволосую женщину. Она ничего из себя не строила, вы понимаете, что я имею в виду. Однажды на Рождество она привезла нам всем подарки и помогла миссис Дженкс собрать корзины с угощением для арендаторов. Однако старый граф мало заботился о Кардоу.
И его сын, очевидно, тоже. Обри все еще была сердита на то, что лорд Уолрейфен не обращал внимания на ее письма о разрушающейся западной башне.
Давайте отнесем его вниз, мэм. Бетси просительно посмотрела на Обри. Она красивая, а кроме того, портрет раньше висел в большом зале, над южным камином. А тот большой старый щит с отвратительной вороной можно перевесить в галерею.
Я уверена, что это ворон, а не ворона, Бетси, мягко поправила ее Обри. И могу сказать, что не вижу ничего плохого в том...
Страшный грохот не дал ей закончить фразу. Раздался низкий нечеловеческий вой, как будто у них под ногами разверзлась могила, плиты пола задрожали, Бетси закричала, пламя фонаря дико заплясало. Боже правый! Что это землетрясение? Лавина? В Сомерсете?