учит, что деревья живут так же, как и мы, что у них есть душа. Срубить дерево все равно что убить человека. Как-то летом мы приехали сюда с Карлом и гостем из Германии. И тот, глядя на этот дуб, сказал, что он прекрасно подошел бы для гроба. Даже стал высчитывать, сколько гробов можно из него сделать и сколько на этом заработать.
Они там, в третьем рейхе, уже чувствуют войну в воздухе.
Войну? недоверчиво спросила Ширин.
В Европе война вот-вот начнется.
Почему?
Или потому, что слишком уж мы размножились и надо разредить человеческое поголовье, или же кое-кто хочет утолить свой огромный аппетит.
Аппетит к чему?
К доходам. Почему вы улыбаетесь?
Мне вспомнилось: как-то Юзеф сравнил доход с любовью. Те, кто хочет получить слишком много, обычно теряют все.
Но на войне теряют не сильные мира сего, а обычные люди, произнес Генрих. Он наклонился, набрал полную ладонь чистого снега и поднес к губам. Вы знаете, у него совершенно иной вкус, чем в Европе. Попробуйте.
Но я же не знаю вкуса европейского снега.
Генрих снял шляпу, плащ и, как мальчишка, стал бегать по рощице.
Если не хотите снега, то хотя бы немного побегайте.
Ширин побежала за Генрихом.
О, хорошо! Еще лучше! Быстрее! Бежим! Раз, два, раз, два!.. кричал Генрих. Потом он упал и начал кататься по снегу. Ширин молча глядела на него. Где же эти персы, которые так любят природу? Ведь ее именно так надо любить. Так перед ней преклоняться. Уверяю вас, что эти деревья вовсе не помнят себя от радости. Они просто не умеют говорить, или мы не знаем их языка. Ведь я делаю то же самое, что они. Купаюсь в снегу, дышу тем же воздухом. Человеку всегда нравится в других то, что присуще ему самому. Так же и с деревьями. Если у них есть, как вы утверждаете, душа.
Ширин сделала движение, словно хотела снять пальто, но передумала. Они подошли к пруду. Только у берега вода была покрыта тонким слоем льда. Генрих молниеносно разделся и прыгнул в воду.
Немедленно выходите! У вас будет воспаление легких! испуганно закричала Ширин.
Здесь тепло. Теплее, чем на берегу. Попробуйте.
Выходите немедленно!
Генрих вынырнул и протянул Ширин руку с зажатым в ней камнем.
Это образец для коллекции вашего мужа.
Перестаньте паясничать и выходите из воды. Ширин протянула Генриху руку.
Он встал на снег и мгновенно начал дрожать от холода. Торопливо собрал разбросанную одежду и побежал к машине. Ширин завела мотор и быстро поехала в сторону города.
Вы всегда такой сумасшедший?
Нет, я только хотел вас развлечь, покорно ответил Генрих, глядя в ее миндалевидные глаза. Прошу меня простить, но вы живете в этом дворце как один из экспонатов. Камни, трубки и вы все это из одной коллекции.
Ширин все увеличивала скорость и через минуту остановила машину у караван-сарая. На большой площади горел костер, на котором дервиш грел чайник.
Огонь и чай! Только об этом и мечтаю! воскликнул Генрих.
Дервиш побежал в помещение, принес кружки, наполнил горячим чаем и подал гостям. Генрих пил торопливо, обжигая губы.
Что это? спросил он, глядя на невысокое здание с крышей в виде купола. На вершине купола переливались под солнцем вправленные в свинцовые рамки цветные стекла окон.
Это хонгох, ответил дервиш.
Хонгох? Что это такое?
У вас это называют монастырем, пояснила Ширин.
Дервиш добавил:
Здесь, ваша милость, когда-то был караван-сарай. Какой-то добрый человек устроил здесь хонгох. Сам покрасил стены и назвал его Симургом.
Симург?
Это мифический король птиц, терпеливо объяснил дервиш.
Монастырь и король птиц? Это странно
Дервиш пригласил гостей войти внутрь святыни.
На куполе было изображено солнце, а на стенах выцветшие контуры птиц. Через оконные отверстия проникали лучи солнца, которые придавали рисункам и всему помещению особенно таинственный вид. Генрих долго рассматривал убранство монастыря.
Когда гости вышли из здания, они увидели странно одетых людей, приближающихся к костру. Это оказались персы. На четверых были черные колпаки из бараньей шкуры, украшенные колокольчиками, белые сермяги, подпоясанные яркими красными поясами. Браслеты с колокольчиками на руках и ногах издавали резкие звуки. Пятый перс, одетый в черное, на голове имел белую шапку, на шее золотистую шаль. Шестой был в женской одежде, а за ним на осле ехал еще один переодетый, за которым шло трое музыкантов. Приблизившиеся попросили дервиша дать им чаю.
Не хотите ли заработать? У нас в гостях иностранец.
Перс в черном
колпаке из бараньей шкуры дал знак троим товарищам, которые тут же начали представление. Переодетые стали бить палками человека в черном с золотистой шалью. Этот человек начал плакать вместе с другим, переодетым женщиной. Ширин поясняла Генриху:
Это традиционная зимняя игра, символизирующая убийство зимы. Когда зима умрет, начнется приветствующий весну танец.
Танцоры постепенно сбрасывали с себя части своих костюмов. Генрих с огромным интересом наблюдал за зрелищем, а потом включился в общий танец, темп которого нарастал. Танцуя, он разбрасывал деньги. Подбежал к Ширин а втянул ее в круг танцующих. Она тоже стала разбрасывать деньги.