Мы сели на поезд подземки в Паддингтоне, потом сделали пересадку в Финчбурге и через полчаса оказались на станции Степни, что на линии Мидленд, До Олдерни Род от станции идти было недолго, и мы проделали весь путь пешком по каким-то сомнительным улочкам, часто плохо освещенным, и населенным самыми разнообразными представителями человеческой породы, которые можно отыскать в Лондоне.
Дом, когда мы, наконец, добрались до него, оказался самым обычным не потрепанным, как некоторые из соседних строений, но и не ласкающим взгляд, чего, собственно и следовало ожидать. Слабо освещенный с улицы, он словно прятался в облаке тайны, которую лишь подчеркивали прикрытые ставнями окна. Понс сразу же направился к крытому входу, извлек присланный Джемисоном ключ, и вошел внутрь. Обнаружив выключатель, он щелкнул им.
Неяркий свет лампы высветил совсем другой мир, чем остался снаружи, мир диковинок и курьезов, старой мебели, стеклянной посуды, резьбы самого разнообразного антикварного товара, расставленного на особых полках и столах посреди обыкновенной мебели, которой повседневно пользовался Обри, в причудливой комнате, из которой на второй этаж вела узкая лестница. Книги, художественные сокровища, произведения ремесленников, наделенные каждое особой долей обаяния старины, жили собственной жизнью при свете лампы.
Обри должен быть состоятельным человеком, заметил я.
Если измерять состояние в количестве вещей, согласился Понс. Но я в данном случае не предлагаю составлять опись. Нам необходимо отыскать себе место, где можно провести ночь.
Конечно же не здесь! воскликнул я.
А где еще? Роль требует своего, возразил Понс, усмехаясь.
Поверхностный осмотр дома позволил нам обнаружить спальню на втором этаже и маленький альков на первом, явно использовавшийся Обри для собственного ночлега. В нем находилась кровать со сложенным в ногах постельным бельем и царил порядок в той же мере, в какой его не было в остальных частях дома.
Паркер, вам будет удобно здесь. Ночевать одетыми нам с вами не впервой.
А где расположитесь вы?
Я займу глубокое кресло в центральной комнате.
Понс, вы ожидаете гостей?
Пока я в этом не слишком уверен. Посмотрим, чем закончится завтрашнее приключение.
С этими словами он оставил меня в алькове. Устроившись на ложе, я постарался расслабиться, а Понс еще некоторое время расхаживал по дому, выдвигал ящики, открывал и закрывал дверцы шкафов Наконец я погрузился в беспокойный сон.
Дневной свет некоей радугой играл за закрытыми ставнями окон, когда Понс разбудил меня.
Времени нам хватит в обрез, чтобы отыскать какой-нибудь еды и добраться до Кингз Кросс , чтобы сесть на идущий до Линкольна поезд.
Спустив ноги на пол, я увидел в его руке прочный рюкзак, нагруженный какими-то тяжелыми предметами. Зная его привычку отмахиваться от расспросов, я не стал интересоваться тем, что в нем находится, но отметил, что форма предметов предполагает металл.
Мы осторожно
покинули дом тем же путем, которым и попали в него. Понс не спешил уходить от двери и, наконец спустившись на улицу, постоял, оглядывая дом сверху донизу и как бы гордясь своим маскарадным костюмом, что подтвердило уже сложившееся у меня мнение, что мой компаньон испытывает особенную, я даже сказал бы, детскую страсть ко всякого рода переодеваниям, что безусловно вносило достаточно красочную нотку в драматический интеграл его натуры.
Можно еще свистнуть в свисток, чтобы привлечь к нам внимание соседей, сухо предложил я.
Пусть нас видят те, кому это нужно, однако свистки и клаксоны в данном случае излишни, возразил Понс.
И с этими словами мы отправились вдоль по улице.
В середине утра мы уже ехали на поезде, совершавшем трехчасовой рейс до Линкольна через Грантем.
Как я слышал, вы вчера предприняли маленький обыск, заметил я после того, как поезд оставил Лондон и покатил по сельским просторам, расположенным к западу от него. Что вы искали?
Кое-какие предметы, по моему мнению, необходимые нам в сегодняшней поездке. И в процессе осмотра дома я выяснил, что Обри родился в Стоу и переехал оттуда в Лондон. Предположительно, расположенная возле Стоу ферма, которая принадлежит ему, была местом рождения этого джентльмена и досталась ему от родителей, глаза его блеснули. Если судить по разнообразию вещей, Обри принадлежит к тем, кто предпочитает часть целому.
Дальнейших подробностей Понс меня не удостоил.
Через три часа, сойдя с поезда в Линкольне, мы пересели на поезд Донкастерской линии, чтобы совершить непродолжительную поездку до Стоу Парка, после чего нам пришлось идти две мили до деревушки Стоу пешком.
Сельская местность была в самом цвету, и сады и зеленые изгороди пестрели самыми разнообразными бутонами и лепестками. Заливались песнями жаворонки и зяблики, а утренний туман, уступив натиску солнца, растворился в небесах. В тенистых местах траву и листья еще покрывала необильная роса, и все вокруг словно светилось неким зеленым и радостным светом. Понс, как я отметил, явно никуда не спешил. Время близилось к полудню, поскольку поездка из Донкастера заняла всего двадцать минут. Он в основном молчал, если не считать короткого комментария по поводу находящегося в Стоу старинного норманнского храма, возвышавшегося впереди.