О-370 вскочил и упёрся лапами в деревянную подпорку, надеясь, что она опрокинется, и вместе с ней упадут все клетки. Подпорка не шелохнулась.
Помогай, Двести одиннадцатый! крикнул он двоюродному брату и снова ударил в подпорку. Грызи сетку к Восемьсот тридцать восьмой! Надо вытаскивать всех отсюда!
Но Н-211 только сидел, склонив голову, и смотрел, как О-370 вгрызается зубами в деревянный столб и пытается разломать, отгрызая щепку за щепкой.
Мы не потерпим никакой твоей дикости, лисёныш! воскликнула самка-производитель из клетки чуть дальше по ряду.
Ты сам запрыгнешь обратно в нору, когда поймёшь, что так будет лучше, прибавила другая.
Давай, малыш! Полезай обратно!
Но О-370 глодал столб и не думал останавливаться.
Прекрати, Триста семидесятый! сказала сверху П-838. Объясни, что происходит.
Дерево не поддавалось. О-370 стало казаться, что зубы вот-вот повыскакивают из дёсен.
Он тяжело плюхнулся на землю и жалобно заскулил. Надо убедить лис, что им грозит опасность. Надо рассказать им правду.
Люди заговорил он, задыхаясь. Они-они-они Он напряг морду и заставил губы выговаривать слова. Они отбирают у нас шкуры. Вот почему мы здесь. На Ферме. Фермер отобрал шкуру у Девятьсот сорок седьмого. Стянул прямо с костей. Она висит в Сарае я видел.
П-838 фыркнула. Н-211 слушал, наморщив брови.
Эй! крикнула одна из самок-производителей. Мы не шутим.
Полезай обратно в нору, пока не навлёк на всех беду!
О-370 сделал вид, что не слышит.
Не было там ни пира, ни предков, вообще ничего, прошептал он. Только большой железный ящик с проводами и трубками. И шкуры. И
Сдавило горло. Он не мог рассказать им про ведро.
На этот раз П-838 расхохоталась открыто:
Шкура это не человеческая одежда. Её просто так не снимешь. Она укусила себя за ляжку и потянула, чтобы показать. Видишь? Не слезла.
Я же серьёзно, к бреху! рявкнул на неё О-370.
П-838 щёлкнула языком:
Тебе повезло, что здесь нет Девятьсот сорок седьмого и он не слышит, что ты несёшь.
Да А-947 вообще больше ничего никогда не услышит, вдруг догадался О-370. Его уши сняли со шкурой.
Но заговорил Н-211. Люди же добрые. Беатрис Поттер приютила когда-то Мию.
О-370 содрогнулся. В первый раз в жизни он задумался: а вдруг эта история страшнее, чем лисы на Ферме себе представляют?
Полезай в нору, лисёныш! завопила одна из самок-производителей. Сейчас же!
Цепляйся за порванную сетку!
Так или эдак. Только полезай обратно наверх!
О-370 посмотрел на двоюродного брата.
Ты веришь мне, Двести одиннадцатый?
Н-211 уставился ему прямо в глаза, словно хотел увидеть то, что видел О-370.
Сейчас же, малыш!
Пока не проснулся Фермер!
Самки-производители рявкали не переставая, сыпали угрозами и уговорами, а О-370 смотрел на двоюродного брата умоляющим взглядом. Он был полон решимости убедить его. Даже если на это уйдёт вся ночь.
ЩЁЛК!
Мех на лице Н-211 осветился, и голова О-370 резко повернулась назад.
На веранде зажёгся свет.
Фермер проснулся, небрежно бросила П-838. Видимо, самки-производители разбудили.
И, не сводя от ужаса глаз, О-370 смотрел, как в фермерском доме открывается дверь.
7
завидев Фермера, О-370 принимался вилять хвостом. Но сейчас Фермер напоминал мертвеца. Скелет, улыбающийся в темноте.
О-370 посмотрел прямо вверх и увидел, что двоюродный брат таращится вниз.
Прыгай, шепнул О-370. Если заболит лапа, пойдёшь на трёх. Я помогу.
Н-211 судорожно глотнул:
Я не хочу больше играть в эту игру.
Это не игра! вспылил О-370.
Завязав на ботинках шнурки, Фермер уже спустился с веранды и шагал по двору.
О-370 посмотрел в чёрную пустоту между деревьями и замер в нерешительности.
Он взглянул вверх на свою нору.
На свою клетку. Будет гораздо проще, если остаться на Ферме.
Получать еду два раза в день, играть с двою родным братом. Верить во всё, во что верил всегда.
Прошу тебя, Двести одиннадцатый, сказал О-370. Идём со мной.
Н-211 уставился себе под лапы:
Триста семидесятый истории надо просто слушать, и всё.
У О-370 поникли уши.
Фермер подошёл к клеткам.
О-370, устремив глаза к лесу, жалобно тявкнул ещё разок и выскочил из-за столба. Он почти добежал до деревьев, как вдруг услыхал позади тяжёлое пыхтение и грохот цепи, волочившейся по двору.
Гризлер, нет! закричала с веранды Ферн.
Пёс за несколько секунд настиг О-370 и схватил его за голову мощной пастью. Серые зубы сдавили О-370 горло, а широченный язык липко захлопал по носу. Гризлер стоял и тряс своей мощной пастью, а туловище О-370 хлестало взад и вперёд. Шея вытянулась и напряглась так сильно, что голова, казалось, вот-вот отскочит.
Издалека послышался громкий свист.
Брось!
Это приказал Фермер, и пёс повиновался. Зубы на горле у О-370 разжались, и он упал на траву, жадно заполняя лёгкие холодным воздухом. Гризлер уткнулся носом О-370 в грудь и утробно зарычал. С чёрных собачьих губ на живот О-370 закапала слюна.
АУ-У-У-У!
Ботинок Фермера ударил Гризлера в грудь, пёс завизжал и отошёл в сторону.
Шавка тупая! заорал Фермер. Этот лисёныш стóит на месяц хватит! Если испортил такую шкуру, клянусь, заменю твоей! Он показал на О-370. Ферн, забери лисёныша!