А мы продолжим урок.
На счёт своих дел я одноклассникам не солгал. На сегодня я запланировал поход в магазин за нотными тетрадями. Решил, что раз занятий с Черепановым сегодня не будет, то потрачу освободившееся время с пользой. За полтора года пребывания в гейдельбергской клинике я отвык от походов по магазинам. Да и до второго инсульта я всё чаще заказывал через интернет доставку товаров на дом. Но в Советском Союзе тысяча девятьсот шестьдесят шестого года интернета не было (здесь пока и телефоны в квартирах считались редкостью и роскошью). После школы мы с Иришкой наспех поели и отправились в магазин.
товаров (к нынешнему «изобилию» в советских магазинах я заранее морально подготовился). Он удивил меня странными походами от отделов к кассе, откуда я возвращался с чеком обратно к продавцам обменивал чек на товары. Очередь около кассы не исчезала. Я прикупил сразу десять нотных тетрадей с изображением арфы на обложке. Вторую очередь в кассу я отстоял, когда вспомнил о простых карандашах (Иришкины карандаши я превратил в огрызки). На третий заход к кассе я не отважился покинул магазин до того, как надумал прикупить очередные «необходимые» вещи.
От «Культтоваров» мы прошли ещё полсотни метров по засыпанной снегом улице Ленина, заглянули в магазин «Книги». Там я с удовольствием вдохнул запах свежей типографской краски, окинул взглядом стеллажи и столы с печатными изданиями. Сдвинул на затылок шапку, прошёлся вдоль рядов, пробежался взглядом по обложкам и по корешкам книг. Посмотрел на фамилии авторов, заглянул под обложки. С удивлением понял, что видел сочинения этих авторов впервые. Хотя те были изданы шестизначными тиражами. Иришка не бродила вместе со мной она целенаправленно двинулась в отдел приключенческой литературы. Я минут на двадцать потерял её из вида: разглядывал труды писателей, написанные в жанре соцреализма.
Лукина напомнила о себе сама.
Она подбежала ко мне с книгой в руках и сообщила:
Василий, смотри, что я нашла!
Показала мне обложку книги, на которой значилось: «Библиотека современной фантастики, тот 1. Иван Ефремов».
Это же «Туманность Андромеды»! сказала Иришка. Ещё здесь есть «Звёздные корабли».
Я взял из рук Иришки книгу, перевернул её взглянул на цену.
Восемьдесят девять копеек, сказал я. Берём.
Зачем? спросила Лукина. У нас же дома почти такая же на полке стоит.
Я взмахнул рукой и заверил:
В хозяйстве пригодится. Берём.
Вот, сообщил он. Сделал.
Говорил Алексей едва слышно. Озирался при этом по сторонам, будто заговорщик.
Я заглянул в тетрадь на первой же странице под обложкой увидел карандашный рисунок. Иванов Илья Фёдорович (он же Илья Муромец), выглядел на рисунке серьёзным и слегка уставшим, будто на протяжении всего урока не сидел на лавке. Черепанов точно передал на портрете его меланхоличный взгляд, тщательно зарисовал ухоженные усы. Я не удержался, довольно кивнул. Потому что Илья Муромец на рисунке выглядел, будто на чёрно-белой фотографии. Лёша нарядил его в привычный спортивный костюм не в космический скафандр. Заметил я у физрука на шее и шнурок от свистка (сам свисток на странице не поместился).
Здорово, сказал я. Профессиональная работа. Как живой.
Черепанов улыбнулся, дёрнул рукой.
Смотри дальше, прошептал он.
Я перевернул тетрадный лист. Встретился глазами с пристальным суровым взглядом Евгениева Эдуарда Васильевича (Васильича, как называли его школьники). Вчера я вместе с Черепановым ходил к спортзалу, рассматривал подсчитывавшего мячи физрука. Васильич тогда обернулся и зыркнул на нас вот так же, как глядел сейчас на меня с поверхности тетрадной страницы. Залысины, выступавшие вперёд надбровные дуги всё это Лёша зарисовал в точности. Я ещё вчера прикинул, что Эдуард Васильевич примерно одногодка нашего Ильи Муромца. Хотя на рисунке он сейчас казался чуть старше Ильи Фёдоровича (за счёт этого сурового взгляда).
Я показал Алексею поднятый вверх большой палец и вынес вердикт:
Зачёт. Будто фотография. Молодец.
А третий? спросил Черепанов.
Попова Дмитрия Фомича (даже коллеги называли его просто Фомичом) мы с Алексеем вчера встретили около учительской. Фомич беседовал с нашей математичкой. Я не заметил в их общении флирта, хотя учительница математики игриво посмеивалась. Они выглядели представителями разных поколений: Фомич был старше Веры Сергеевны минимум на двадцать лет. Черепанов на портрете точно изобразил его взъерошенные седые волосы и пятнышки-шрамы от оспы на щеках. Зарисовал он и большую родинку справа от носа Фомича, из которой топорщились в стороны (похожие на усики мины-ловушки) не сбритые волоски.
Das ist fantastisch, сказал я. Великолепно. Спасибо.
Я поставил на стол портфель, сунул в него Лёшину тетрадь. Вынул из портфеля купленную вчера книгу и положил её на столешницу перед Алексеем.
Награда нашла своего героя, сказал я. Держи. Это тебе.
Что это? спросил Черепанов.
Книга о космосе. Подарок. От нас с Иришкой.
Лёша взглянул на спину Лукиной, снова опустил взгляд на книгу.
комсорг. Света красивая девочка. Я понимаю твои чувства. Но Вася, пойми и ты меня. Драки в школе запрещены. Они являются серьёзным нарушением дисциплины. Сдерживай, пожалуйста, свои чувства в стенах школы. Неужели вы с Геной не могли выяснить отношения в другом месте? Вы же неглупые ребята: что ты, что Геннадий. Вы учитесь в школе не первый год. Мальчики, неужели вы не понимаете, что школа не место для проявления шекспировских страстей? Это не сцена театра!