Флот? Мы не можем в отрыве от береговых батарей и мониторов давать бой противнику. Что делать предлагаете с флотом? Враг зажал нас в Балаклаве, а сам беспрепятственно высаживает всё новые силы. Я предлагаю флот частью затопить, частью отправить в Азовское море. Там можно перекрывать проход из Чёрного моря Если дойдём, конечно, говорил Меншиков и сам понимал, сколь непопулярные решения предлагал.
Можно разделить флот. Оборона Одессы показала, что даже незначительными силами, но при помощи береговой артиллерии и мониторов, бить врага можно, сделал своё предложение Корнилов.
Я настаиваю на сражении! Только по его итогам можно думать о дальнейшей судьбе флота. У меня есть план сражения. Дозвольте доложить! со своего места резко встал Нахимов.
Глава 2
Русские офицеры, даже солдаты, завидовали мне, что вопреки всему я иду и бью врага. Не той завистью, что пожирает человека, которая пробуждает в людях самые низменные качества. Мне завидовали, что я могу и делаю. А они могут Но не делают, так как должны больше моего подчиняться и линейные, регулярные войска, не башибузуки, как мой полк или казаки.
Упадничества в русской армии как такового нет. Я бы сравнил те настроения, что доминировали среди офицерского состава, да и среди солдат, как в стихотворении про Бородино. Вся эта война, так или иначе,
мило отсылает к Отечественной войне 1812 года. Так что все ждали, когда придёт условный Кутузов и устроит условное Бородино. Я же при таких сравнительных образах становился в что-то вроде Дениса Давыдова лихим партизаном, который, вопреки всему, крушит неприятеля.
Офицерское сообщество оно весьма завистливое. На мой взгляд, каждый офицер должен быть в меру, но честолюбивым. Не может поручик не мечтать стать полковником или даже генералом. Если нет у него подобных мыслей, цели, то и службу нести он будет спустя рукава. Так что да, мне завидовали. Но и сочувствовали, понимали несправедливость. Тут орденами закидывать нужно, а командующий ищет поддержки, чтобы обвинить. И даже Паскевич был более решительным. Он нашел бы силы и принял бы решение. Горчаков Нет, к великому моему сожалению. Он не полководец, он отличный генерал мирного времени.
И кто же, господа, выскажется супротив? спрашивал генерал-фельдмаршал Горчаков на военном совете.
Офицеры молчали. Само предложение было произнесено таким образом, что никто, может быть, кроме самого Горчакова, и не понял, к чему он призывает. То ли высказаться против моих действий, то ли высказаться против того, что сам же генерал-фельдмаршал говорил, пробуя меня заклеймить.
Ваше высокопревосходительство, задача есть у нас бить врага. Везде, где он есть бить, не щадя живота своего, уж тем паче живота неприятеля. С этой задачей мы худо-бедно, но справляемся. Считаю, что можем справляться намного лучше. Решимости, смелости, выучки и вооружения на данный момент хватает русской армии, чтобы никого не бояться на нашем театре военных действий. Надо И австрийцев разобьем, если все молчали, то слово взял я и в очередной раз высказался.
В конце концов, если я буду отмалчиваться и не возражать всему тому, что, пусть во многом намёками, но грязного льётся на меня, то те же офицеры не поймут. Главный постулат, аксиома я не могу быть ни в чём обвинённым, так как действовал Именно так: «так как я действовал», в отличие от других.
И всё же я предполагаю передать австрийского представителя пока ещё нейтральной Австрии. Таким образом, мы хотя бы немного отсрочим вступление Австро-Венгрии в войну, сказал Михаил Дмитриевич Горчаков, посмотрел на присутствующих, не нашел в них поддержки, решил еще больше утопить себя: Ну не можем мы воевать еще и с австрийцами. Они европейская армия, выученная
Голос генерал-фельдмаршала был неуверенный. Он уже и сам понял, что совершил ошибку, когда собрал военный совет. Я знал, что генерал-фельдмаршал мог приказывать, и приказ был бы исполнен. Но если начинался разговор, пересуды, вопрошание мнений То даже высокий чин Горчакова играл вторичную роль. Офицеры прекрасно видели, что отсутствие продвижения в сторону Болгарии, как и на Константинополь это осторожная политика по отношению к Австро-Венгрии.
Так что, по сути, стоял выбор: продолжать стоять на месте, ожидая, когда всё-таки Австро-Венгрия уже открыто ударит по России, или кинуться бить морду всем этим «нейтралам».
Первый вариант подразумевал под собой, что вся Южная Армия может так и простоять на нынешних рубежах, не продвинувшись ни на километр южнее. В то время как другие русские войска будут героически сражаться. Можно всю войну и простоять, развеяв славу взятия Силистрии, навлекая на себя позор бездействия.
Сведения, что англо-французский корпус из Варны убыл в неизвестном направлении, до Силистрии дошли. Я же был уверен, о чём и говорил генерал-лейтенанту Сельвану, что европейцы начали десантную операцию в Крыму. И вполне удачную, если англо-французские корабли назад, к Варне, не возвращаются, или приходят туда, чтобы только забрать очередной полк.
Вот оно так и напрашивался удар по Варне, где стало намного меньше французов и англичан, так же и крепкий турецкий корпус ушел. Ударить бы, да лишить возможности врагам достаточно свободно пользоваться прибрежной турецкой инфраструктурой. Или пусть бы перенаправили свои полки в Синоп Ах, да, порт в нем разрушен. Так что взятие Варны очень осложнило ситуацию для противника.