Наконец этот лес мы миновали. Деревья постепенно становились более или менее обычными.
Вскоре они начали расступаться, и перед ними открылась более крупная, чем предыдущие, поляна, в центре которой виднелись руины старого здания. Оно было покрыто мхом и лианами (нормальными лианами), словно это место было заброшено уже много лет. Странные серебряные и бронзовые приборы валялись на земле, одна из стен была разрушена, остальные три - покрыты трещинами. Ну, зато крыша целая.
Будь мы героями фильма, я бы сказал, что здание было похоже на лабораторию. В которой злыми учОными создавались либо смертельные вирусы, либо суперсолдаты с багнутыми мозгами, либо клоны.
Но у нас
ведь тут не фильм, верно?
Рядом со зданием росло несколько деревьев. И опять, это была совсем иная их порода. Толстые стволы, много-много длинных веток, покрытых мясистыми листьями. На земле растёт какая-то непонятная трава - тоже очень мясистая, наверное, тут дожди часто идут.
- Устраиваемся здесь, - сказал я.- Готовим ужин, потом спать. Ночью дежурим по очереди.
В здании ничего интересного мы не нашли. Зато я, беспокоясь об объёме моей Сумки и о том, что весь хабар в неё потом не загрузить, с небольшой скидкой продал на Аукционе серебро и бронзу, которые бесхозными валялись около здания. Меру серебра и три меры бронзы. Ячеек на подобные ресурсы в моей Сумке предусмотрено не было, только на стандартные. Если же помещать найденный лут в ячейки под предметы Нафиг мне такое счастье, всю сумку хламом забью.
А пораньше лечь спать нам так и не довелось.
Потому что сверху, с ближайших к поляне деревьев, на нас посыпались монстры - зубастые хищники с вытянутыми павианьими мордами, и с телами, тоже напоминающими крупных обезьян. Ростом едва ли не с человека (или эльфа), они, как позже выяснилось, передвигались огромными стаями. Кочевники, в общем, обезьянья саранча. Одна из таких стай сейчас на нас и напала.
Эти существа, несмотря на свою кажущуюся примитивность, иногда проявляли зачатки разума. Однако их животные инстинкты чаще всего брали над ним верх. Они с одинаковым удовольствием пожирали как людей, так и тварей из других стай. Иногда и друг друга. Согласно позже прочитанному бестиарию, они так-то едва ли не разумные, но да, их животная часть
Эта животная часть, помноженная на их численность, делала их настоящим стихийным бедствием. Каждый прыжок с верхотуры сопровождался градом летящих в нас ветвей и коряг. И воем, от которого у слабонервных кровь стыла в жилах. Они не просто нападали, они пытались играть с жертвой, как кошка с мышью. Конечно, они воображали себя кошками А, нет, не ими, просто хищниками.
Мы загнали нашего прелата вместе с коняшками в здание, а сами отбивались от псевдопавианов как могли. В ход шли копья, мечи, кинжалы, я ещё и магию применял. Но их было слишком много. Казалось, они размножаются прямо в прыжке, причём в геометрической прогрессии. После каждой вылазки тварей, а их было несколько волн, оставались горы трупов. Однако стая, на мой предвзятый взгляд, вовсе даже не редела.
Самое неприятное, это было видеть, как они пожирают своих павших сотоварищей. Никакой скорби, никакого уважения к мёртвым. Только голод и инстинкт. Хотя это ж и есть голодные зверюги
Они рвали плоть зубами, чавкали, рычали друг на друга, и в их глазах не было ничего, кроме злобы.
В редкие моменты затишья, когда воцарялась долгожданная тишина, я иногда даже успевал порефлексировать, правда недолго: а кто, собственно, мы такие, чтобы судить их? Ла-ла-ла. Может быть, мы вторглись на их территорию? Ла-ла-ла. (Прям общечеловек какой-то, аж стыдно потом было за себя.)
А, плевать. Моя это теперь землица, и не тупым обезьянам со мной за неё конкурировать! Поубиваю, к хренам, уродов!
В общем, мы продолжали сражаться, и сражались до тех пор, пока обезьян не стало существенно меньше. Они это заметили тоже и таки наконец свалили. Убежали с паническим визгом.
Перебили же мы их несколько сотен. То ли три, то ли пять, по разным прикидкам.
Так-то мы ихних тел потом немногим больше трёх сотен на месте побоища насчитали. Вот так, ходили по полю боя - и считали. И нюхали. Потому что в воздухе витал весьма характерный запашок. Не крови, не бойни и не ещё чего-то там. Ведь чаще всего твари, подыхая, заодно и обсираются. Ну и по-маленькому тоже ходят непроизвольно. И если твой удар мечом пришелся скотине по животу, разрывая кишки, угадайте что оказывается снаружи (а только что было внутри) у этих самых потерпевших? В общем, никакого вам запаха крови, только хардкор, только вонища от говна и мочи!
А так как сражение шло менее одного часа, то трупы вроде бы истаять не могли. Но, во-первых, эти «павианы» сожрали много своих мёртвых по ходу дела, во-вторых десятки серьёзных подранков могли сгоряча сбежать и там уже где-то тихо умереть. И в-третьих где-то я уже нечто подобное видал. Это когда тела гьюков кто-то прибрал. Интересно, и кто же бы это мог быть? Вопрос риторический. Кстати, чей это взгляд я ловил на себе в начале сегодняшнего похода?
И да, только что понял: люблю я, оказывается, драться со слабыми, но почти постоянно голодными стайными тварями. Это почти без морали которые. И которые плохо при том организованы в смысле почти полного отсутствия внятного тактического руководства. Они ж готовы друг дружку сожрать при малейшем к тому поводе. Раненого, ослабленного,