Ульфа вопросительно посмотрела
на Тауга.
Мани привычно разгладил усы лапой:
Видите ли, мы боги эльфов. Сам я покровительствующее божество в образе животного, тотем. Мое изображение символизирует свободу и неизменно сопряженное с ней качество: хитрость.
Однако были и другие, готовые оказать нам содействие, продолжала Баки. Наш король призвал их на помощь. Среди них был Сетр. Предводительствуемые Сетром и остальными, мы вновь яростно атаковали Кулили и вновь потерпели поражение, как раньше. Не все наши кланы участвовали в битве, а некоторые бодаханы и другие послали лишь по нескольку десятков воинов. Сетр сказал, что в этом-то и кроется причина нашего поражения, и мы поверили. Мы не станем предпринимать никаких наступательных действий, пообещал он, покуда все до единого кланы не будут готовы сражаться, как сражались мы.
Баки умолкла, и Мани спросил:
Он собирался принудить остальных?
Совершенно верно. Он решил подчинить своей власти все эльфийские кланы и для этой цели построил башню Глас столь высокую, что ее вершина стала островом в Митгартре. Я сказала «он построил», поскольку теперь у нас так принято говорить. Но на самом деле башню для него построили мы, и Сетр принуждал нас к поистине рабскому труду. Баки вытянула руки вперед. Вы мне не поверили бы, даже если б я рассказала лишь о половине того, что сделала этими вот руками.
Я бы поверила, сказала Ульфа.
Наш король умер погиб, перемолотый челюстями подводного чудовища, сказал Сетр. Он не позволил нам избрать нового короля, а потом заявил, будто позволил и будто мы избрали его, Сетра. Когда строительство башни закончилось, он превратил нас в химер, призванных сторожить ее. Кто-нибудь из вас видел химеру хоть раз в жизни?
Я не видел, сказал Мани, а хотелось бы.
В следующий миг старое серое платье уже лежало на полу, похожее на грязную лужицу, а Баки обволокли клубы дыма. Ее кожа потемнела, словно обуглившись, затвердела и растрескалась; уши вытянулись, рот увеличился, и зубы выросли, превратившись в жуткие острые клыки. Ноги и руки стали когтистыми лапами, и она широко распростерла кожистые крылья.
Мани выгнул спину дугой, шерсть у него стала дыбом, и он зашипел, как два десятка змей разом.
Химера зашипела в ответ леденящий душу звук, в котором слышалось холодное дыхание смерти.
Такой я с-с-стала и такой долго ос-с-ставалась. Я ненавидела с-с-свое обличье, но не хотела менятьс-ся. Такова была влас-сть Сетра надо мной.
Из глаз у нее снова повалил густой дым. Когда он рассеялся, все увидели перед собой длинноногую и длиннорукую эльфийскую девушку с медной кожей. Она проворно подхватила с пола серое платье и, как только его надела, превратилась в обычную земную женщину с огненно-рыжими волосами.
Сэр Эйбел заставил меня отречься от клятвы, данной Сетру, сказала она, и вернул мне прежнее обличье, которое вы сейчас видели. Однако моя клятва до сих пор связывает меня. Во-первых, потому, что я отреклась не по доброй воле. И главное, потому, что я боялась Сетра. Я служила сэру Эйбелу и называла себя его рабыней. И даже сейчас называю.
Тауг кивнул.
Но я называю себя и вашей рабыней тоже, из чувства благодарности и любви. Сетра я боюсь, но уничтожу самый источник страха. Вы хотите стать рыцарем. Учитесь у меня.
Я постараюсь, сказал Тауг.
Итак, мое заветное желание.
Со двора замка донесся топот копыт, и Мани вспрыгнул на подоконник посмотреть, что такое там творится.
Это легко сказать, продолжала Баки, но нелегко сделать. Во всяком случае, мне так кажется. Я хочу привести сэра Эйбела в Эльфрис, чтобы он повел нас в бой против Сетра.
Мани повернулся и уставился на нее широко раскрытыми зелеными глазами.
Вы и ваша сестра поклялись помочь мне.
Тауг взглянул на Ульфу (ибо у него упало сердце), а она взглянула на него; но ни один из них не произнес ни слова.
Милый котик, ты хотел увидеть химеру и увидел. Ты доволен?
А химера, сказал Мани, увидела меня. Именно этого я хотел, и мое желание исполнилось. Я знал, что ты не обыкновенная девушка, каких много. Теперь ты знаешь, что и я не обычный кот.
Баки шутливо поклонилась.
Со своей хорошей новостью я несколько запоздал, продолжал Мани, и взамен судьба оставила мне лишь плохую. Какую из них вы хотите услышать в первую очередь?
Я не имею ни малейшего влияния на сэра Эйбела, сказала Ульфа.
Значит, тебе надо приобрести хоть самое малое влияние на него, ответила Баки.
Сэр Эйбел мне ничего не должен, сказал Тауг.
Он видит себя в тебе, и, возможно, этого достаточно. Ты, кот, не давал клятвы, и я знаю 8 котов слишком хорошо, чтобы воображать,
будто ты станешь выполнять свои обещания. Но ты поможешь нам?
Я уже рвусь помочь вам всеми фибрами своего существа, раздраженно заявил Мани, и ни один оверкин в Скае не сможет сказать почему. Вы вообще намерены выслушать меня? Я ужасно люблю приносить добрые вести, но от моих дурных вам станет худо.
Он сказал, что хороших новостей ждать не приходится, пробормотала Ульфа, устало поднимаясь с табурета.
Не так, возразил Мани. Я сказал, что хорошая новость уже не новость. Король Гиллинг любезно согласился принять посольство, возглавляемое лордом Билом. Он сам, моя хозяйка, твой господин, Тауг, и все остальные вошли в замок. Вы слышали топот копыт, коли держали ухо востро. И увидите наших, коли выглянете в окно.