Хотя я чертовски устала, и чаю хочется остаюсь на широко расставленных ногах со скрещенными на груди руками. Эти жалобы мне уже поперек горла, только за сегодня выслушиваю их в пятый раз. А в целом они успели стать фоном, на котором развивается моя жизнь.
Объясняю терпеливо и медленно:
Пойми, Лукач, без ополчения промысловики мигом подомнут аномалии под себя. Весь поток тяги ляжет под них. Тогда ни у кого в городе не будет денег, чтобы чинить машины. Но по-настоящему плохо даже не это. Плохо, что они используют рабов. Таких же снага, как мы с тобой. Их держат в аномалии сутками и почти не защищают, они там мрут, что твои мухи. Значит, если дать промысловикам волю, рабы у них быстро закончатся. И куда, как ты думаешь, они пойдут за новыми?
Хоть рабочие места создадут, нах, бурчит Лукач. В Поронайске чуть не каждую неделю что-то, ска, закрывается. На днях вот плиточный завод обанкротился, врот. Зять приходил, про работу спрашивал а мне и своим-то механикам платить нечего.
Ситуация с плиточным заводом у меня на контроле. Разбираюсь, что можно сделать. Проблем с промысловиками это никак не отменяет. А оборона это прежде всего деньги. И освобожденных рабов надо размещать, кормить и лечить многие в тяжелом состоянии.
Лукач угрюмо смотрит на меня исподлобья:
Они же на контракте были. Сами эту дорожку выбрали. Почему мы должны за них платить? У меня вон тесть лежачий, нах, я его должен кормить и лечить, а не этих приблудных
А ведь с Мясником Лукач препираться не стал бы Хочется стукнуть кулаком по жестяной стене гаража но нет, истерикой делу не поможешь. Вместо этого тяну пальцы, чтобы коснуться тени она выручает меня не только в боевых ситуациях, но и в социальных.
Довольно разговоров, голос спокойный, но я знаю, какое ощущение он вызывает у собеседника «будто кто-то прошел по моей могиле». Сумма тебе известна. Сроку неделя. Советую уложиться. Настоятельно.
Лукач отводит глаза и кивает желание препираться у него враз испарилось. Резко вспомнил, что я, конечно, предпочитаю воздействовать добрым словом, но и другими методами не гнушаюсь. Мои коллекторы умеют сделать жизнь должника крайне неприятной тут все как было при Мяснике, так и осталось.
Со школы запомнила, что при сборе средств на ополчение в Смутное время говорилось что-то вроде «дворы свои продадим, жен и детей заложим», но не понимала тогда, что это был не столько патриотический порыв, сколько ультимативный приказ.
Разворачиваюсь и иду к машине. Командую шоферу:
В Дом.
Хватит с меня на сегодня.
Вообще-то Генрих оставил мне все и ту роскошную дачу с баней тоже. Но я там так и не обжилась, предпочитаю свою старую каморку в Доме, особенно в такие моменты а у меня теперь много таких моментов.
Странное, конечно, наследство и все сильнее ощущение, что не по Сеньке шапка. У Генриха не было детей, поэтому он, собственно, и собирался на мне жениться без какой-то роковой страсти, просто среди юных девиц-снага умненьких не так много. Завещание написал, словно мы уже поженились хотя мы даже помолвку официально не объявили, но это был, в общем-то, вопрос времени. Так я унаследовала не только имущество, но и город со всеми его проблемами И варианта отказаться от наследства нет Генрих ведь умер, чтобы я жила.
Я ломала голову одно время почему Генрих передал власть неопытной девчонке, а не такому же военному вождю, каким был сам. Потом догадалась
спросить шамана Оказывается, если при живом военном вожде инициируется новый, они со старым сходятся в поединке, причем обязательно до смерти одного из них. Так и только так это работает. Мы можем быть сколько угодно просвещенными и современными, но орочьи механики власти они архаичны. Впрочем, женщина погибшего вождя как местоблюститель в них вполне вписывается поэтому местные мою власть и приняли.
А вот самой стать военным вождем мне, по счастью, не светит им, как я выяснила, может быть только мужчина, причем сильный во всех смыслах: физически, духовно, интеллектуально и, как бы это сказать, в сугубо мужском отношении. Это не значит, что он обязан трахать все, что движется по крайней мере Генрих этого не делал. Но он должен быть абсолютно на это способен, снага своим звериным чутьем очень четко такие вещи считывают.
Быть может, однажды молодой вождь все же появится, и я смогу передать ему дела на самом-то деле, не смогу не передать. Надеюсь, мне не придется вступать с новым вождем в бой или становиться его женщиной, или еще какую-то дичь вытворять. Но пока деваться некуда все это хозяйство на мне.
На крыльце Дома едва не спотыкаюсь о сидящего на ступеньках Мотю. Галадрим принципиально не пользуется телефоном и Сетью а может, в его мире ничего подобного вообще не существует. Он просто чувствует, где и когда я окажусь. Крипово, хотя и удобно.
Пришло время осмотреть твои раны, Мотя, как всегда, безмятежно улыбается.
Вяло отмахиваюсь:
Да ну, какие раны, так, царапины Все уже зажило, не стоит беспокоиться.
Не спорь с врачом, Liri!
Ты же даже не настоящий врач!
Не настоящий, покладисто соглашается Мотя. Но ты же не обратишься к настоящему Я вполне способен подобрать и нанести мазь. А если воспаление все же разовьется, отправить тебя в настоящую больницу. Знаешь сколько великих полководцев умерло из-за пренебрежительного отношения к царапинам?