«А вы знаете, отчего в Регентстве нет элементалей»
Это как спросить, почему тут нет драконов. Или мантикор. Впрочем, элементалей я видел под Красным Волоком. А драконы и мантикоры это чудовища из местных легенд. Причем, не из Гибельных земель. У местных с этим четко. Мне легче перепутать самолет с машиной, чем им монстра «естественного» происхождения от тех, что выходят из гибельных земель. Первые встречаются сильно реже. И, по общему мнению, гораздо опаснее.
Ну, нет, не знаю. Фарид качает головой и разражается пятиминутной лекцией суть которой сводится к тому, что и никто не знает. За морем элементали есть. Глубоко внизу есть.
Я делаю вялую попытку вернуть разговор в нужное русло. Фарид искренне идет на встречу: Так в том и дело, что города на пустынных заморских берегах построены и живы только благодаря тому, что смогли подчинить и использовать в своих целях элементалей, что и поныне самозарождаются в округе. И есть свидетельства, то же случалось и в Регентстве в прошлом. И более того, Древняя Империя во многом обязана своей мощью тем же умениям. Так вот, исчезновение же элементалей объяснено не менее чем трижды. Согласно мнению великого мага и алхимика".
Он говорил тем особенным голосом, от которого студенты роняли голову со стуком на стол и не просыпались. Никакой магии, природный дар. Я почувствовал, что похож на засыпающего сытого кота. И решил, что пяти минут хватит.
Надо было начать расспрашивать про родину но не хотелось терять то чувство, которое вдруг накрыло.
Всё было правильно.
Не великое, не судьбоносное. Просто как должно. Никакого шепота в углу. Никакого холода в затылке. Никакой нужды держать руку на рукояти. Люди рядом были не просто живы. Они были рядом и от них не исходила угроза. И этого было достаточно для тихого, спокойного счастья.
Ткань занавеса отдёрнули в павильон ворвался солнечный свет. Вошёл широкоплечий всадник в кольчужном хауберке поверх куртки с гербом Итвис. На лице густые усы и кривая усмешка. В руках кубок с подогретым пивом. Я, наконец, запомнил его имя: Гирен Сторос. «Дядя Гирен», как его уже называли даже те, кто родился, пока он воевал.
Родом из-под Караэна, в юности присягнул Треве, но пошёл воевать за Итвис как говорил, «по зову совести, а не герба». В семью Сторос пришла нужда, и он ушёл к тем, кто звал. Сначала, говорят, даже без коня. Но ко мне он присоединился во главе трёх копий. Теперь остался один, не считая племянника-оруженосца. Двое погибли, остальные ушли с добычей.
Он не блистает магией. Не любит церемоний. Но умеет собирать людей в строй и в пир. Знает имена всех лошадей. Держит молодых в узде одним взглядом. Вечно пахнет кожей седла и пивом.
У него недавно родился сын под ветвями Дуба. Первенец. И он, кажется, благодарит за это меня. Но спешит. Пусть его сын доживёт хотя бы до двенадцати. Это уже третья жена первые две умерли при родах. Осталась только старшая дочь.
А ведь хороша погодка, сказал он, тяжело опускаясь рядом. Прямо как в те годы, когда я был юн и прекрасен.
Ты и сейчас прекрасен, отозвался Сперат. Просто этого не видно со стороны.
Он фыркнул, отпил и устроился поудобнее.
Кстати, я вам принёс байку. Рассказывают ваши вассалы. Говорят, вы выпили крови камышового змея и стали вдвое коварнее. А были вдвое коварнее, чем положено человеку.
Дай угадаю. Они пришли к тебе за подтверждением? спросил я.
Хотел разозлиться. Потом денег попросить. Но это были молодые дураки в броне, как у меня в их возрасте. А я был младшим из четырёх. Потому и сказал: «И всё ещё не так коварен, как самая искренняя женщина».
Сперат хмыкнул.
Я улыбнулся.
Молись Императору, чтобы это пересказали моей жене. А то она велит повару избить тебя половником.
За занавесью кто-то хохотнул. В это утро всё было на своих местах.
А расскажите мне о драконах, сеньор Фарид, сказал я, отпив глоток и не открывая глаз. Всю жизнь слышу об этих тварях, и ни одной не видел. Как с единорогами есть рога, нет зверя. Или с богами.
Фарид засмеялся не громко, больше как человек, которому вспомнилась любимая байка.
Ах, драконы, мой друг Это не те, что пышут огнём и охраняют золото в пещерах. То дешёвая подделка. Фольклор деревень. Дракон настоящей крови не бережёт богатство он сам есть сокровище, весомое, как скала.
Я знал немного. В детстве, старик, учивший меня письму, говорил, что драконы были «стражами небесных границ» и умели говорить на всех языках, включая язык света и снов. В Книге Основ упоминался Белый Змей, «падший с неба». В рассказах долгобородов были чёрные крылатые твари, жгущие рудники. А Сперат как-то говорил, что слово «дракон» раньше писалось так же, как «смерть сверху». И это была не метафора.
Фарид продолжил:
На моей родине, начал он с тем мягким, накатным ритмом, каким шепчут на базарах предания, говорят, что драконы были первыми, кто заключил договор с миром. Их дыхание поднимало горы, их кости становились жилами земли, а чешуя зерном для небес. Они могли не просто пылать огнём они умели пить звёзды. Не убивать людей, а отменять их, как стирают имя с бумаги.
Он прикрыл глаза и заговорил чуть тише: