Я помню более поздние по времени разговоры с ним о спорте. Он не представлял себе, как может жить мальчишка и не быть ловким, сильным, смелым. Он учил меня боксерской стойке и приговаривал: вот также крепко нужно учиться стоять в жизни не убегая от ударов, а умело принимая их и отвечая вовремя.
Уметь крепко стоять на ногах. Сколько раз в жизни мне это было необходимо! Не из одних успехов складываются годы. Не раз приходилось принимать удар ниже пояса. Но всегда старался крепко стоять на ногах. А уж если говорить о боксерской стойке как таковой, то и она мне не раз пригодилась. В крохотном Финне, когда его швыряет по волнам, не так легко сохранить равновесие. Да еще учитывая, что каждое неосторожное движение это уже проигранная секунда, минута...
Тогда, после лагеря отец подвел меня к тренеру (видно, заранее условился с ним):
Вот из этой размазни надо мужчину сделать.
Это я-то размазня! И снова от незаслуженной обиды загорелась щека.
Как я тогда старался доказать всем, всем: не нужно из меня делать мужчину. Я и так мужчина. Да неужели же вы не видите?
Прямо после уроков оставался на занятия гимнастической секции. Потом домой, схватить на кухне что-нибудь перекусить. Матери днем никогда не бывало. Кроме непосредственной работы в поликлинике, где она была заведующей, у нее всегда была масса каких-то общественных дел, партийных поручений. Медицина, организация работы поликлиники в этом она была фанатиком. Помню, сколько энергии и сил отдавала она организации
первого жилищного кооператива для медицинских сестер. Кажется, это вообще был чуть ли не первый строительный кооператив в Киеве. Ее хватало на все, но зато, когда она добиралась до дому, силы покидали ее. Не этот ли фанатизм, не это ли постоянное напряжение в конце концов и увели ее так рано из жизни?
Но фанатизм матери, кажется, добавлял сил мне.
Сделал уроки (между математикой и русским погонял в футбол) ив бассейн. Усталости не было. Появлялась только злость: проплыть быстрее, проплыть лучше. Чем я хуже других!
В нашей старой киевской коммунальной квартире все события обсуждались на кухне. После возвращения с работы взрослые усаживались чаевничать. Тут же крутились и мы с Аликом, сыном Нины Андреевны, единственной неработающей в нашей квартире. Впрочем, неработающей это только так считалось. Занимаясь домашними делами, Нина Андреевна уставала к вечеру не меньше, чем все остальные. И тоже с удовольствием усаживалась за вечерний чай, когда можно отдохнуть, поговорить спокойно.
Сюда, на кухню, принес я свои первые грамоты, полученные на соревнованиях по плаванию. Здесь же объявлял об очередных своих увлечениях. Господи, чем только я тогда не занимался!
Появлялось объявление: прием в школу танцев. И я записывался в школу танцев. В фотокружок и я туда. Разводил рыбок. Жили у нас в доме кролики. Росли в ящиках экзотические растения.
А в плохую погоду мы с Алькой забирались на кухню и играли в Нахимова. Мастерили корабли из бумаги. Передвигались они при помощи хитроумных механизмов из ниток, катушек и спичечных коробков. Были на них и пушки, стрелявшие порохом собственного изготовления. Какие баталии разыгрывались на кухонном столе, превращенном нашим воображением в разбушевавшееся море! Какие хитрые стратегические замыслы осуществлялись на клеенке! Мне тогда и в голову не приходило, что детские игры в морские сражения смогут привести когда-нибудь к настоящим морским сражениям (правда, спортивным). Что вместо бумажных корабликов придется управлять настоящими. Что вместо ниток и катушек в руках будут шкоты и руль яхты.
Гимнастика, акробатика, футбол, кружок танцев и фотографирования все это отступило перед плаванием. Стало законом: пришел на тренировку работай! Нас было много у тренера. На всех времени не хватало. Да и по нынешним критериям особой методической подготовкой тренер не отличался. Он не ставил перед учениками задания на отдельные занятия, не разрабатывал задач на более длительное время. Пришел в бассейн плавай вот его главная установка. И мы плавали. Не задумываясь, почему так, а не иначе. Почему столько метров, а не больше и не меньше.
Пришел в бассейн плавай! И я плавал. Чем больше, тем с большим удовольствием. Плавал брассом год, два. Плавал бы и больше, если бы в программе не появилась новая дистанция 200 метров. На 200 метров меня не хватало. И тогда стал задумываться почему? Почему меня не хватает, а вот его хватает? Вместе же ходили на тренировки, мерили из конца в конец бесчисленное количество раз дорожки. Почему?
В пятнадцать лет уже не принимаешь на веру то, что еще год назад казалось само собой разумеющимся.
Пришел в бассейн плавай! А зачем? А сколько? А как? Может быть, вот тогда, когда появляются эти вопросы, и проходит детство?
Как? Зачем? Сколько? От этих вопросов уже никогда никуда не уйти. И чем больше знаешь, чем больше испытал и проверил, тем острее становятся они. Вот уж, кажется, сейчас столько испытано вариантов, в таком количестве соревнований они опробованы. И все-таки каждый раз, отходя от берега, снова и снова задаю себе те самые вопросы. Ищу на них ответы. Пожалуй, будь с кем посоветоваться, обсудить их, было бы легче. Но так уж сложилась судьба, что давно, очень давно я, по сути, предоставлен сам себе. Конечно, тренер обычно есть, но...