Караван работорговцев ехал, подчиняясь собственной неизвестной логике. Между посёлками и сейчас-то могут лежать километры совершенно диких, необжитых мест, а уж тогда
Спустя пару дней начался возрастной откат, который шёл вдвойне тяжело возможно, оттого, что внутренне она отчаянно сопротивлялась. Не потому что не хотела стать моложе, а из привычной вредности, что ли? Сколько дней (или недель?) она пролежала в горячке, Татьяна не знала.
Пришла в себя сверху небо, под спиной соломенная циновка, вокруг деревянная клетка. Есть хотелось страшно. И ещё сильнее пить.
А эта? хрипловато спросил кто-то, говорящий с сильнейшим среднеазиатским акцентом.
Она каким-то шестым чувством поняла речь о ней.
Эта больная. Третью неделю не оклемается никак. Боюсь, как бы не сдохла.
Эти слова вызвали волну возмущения, Татьяна резко подскочила ой нет, приподнялась, опираясь на трясущиеся руки и тоненько просипела:
Да что вы себе позволяете? Вы знаете, кто я? Я требую связаться с моим руководством! И принесите воды!
К счастью, работорговцы увидели шанс вернуть вложенные денежки и бить её не стали это до неё потом, постепенно, дошло.
Второй удачей было то, что господин Каримов (а заинтересованным покупателем был именно он), услыхав её тираду, страшно развеселился:
Вэй, смешная! Эту хочу! Беру!
Татьяна надулась. Спорить больше сил не было, и в горле пересохло. Да и хватка у нового хозяина оказалась железная, поспоришь тут.
Знала бы она, что все предыдущие наложницы господина Каримова закончили свою жизнь одинаково Пунктик у него был касательно женщин. Поначалу всё было неплохо. Можно сказать, он даже баловал своих пассий. Но как только женщина расслаблялась и переставала бояться, она начинала его раздражать. Рано или поздно это заканчивалось одинаково: Темиру Каримову требовалась новая женщина. Личное кладбище отставных наложниц у него на тот момент было уже как у Синей Бороды.
Прямо какой-то зацикленный комплекс.
А вот с Татьяной он внезапно дал сбой. Вот этот её сиплый голосок неожиданно сработал как защитный клапан парового котла. Каждый раз услышав её речь, хозяин смеялся и приходил в самое благожелательное расположение духа. А когда Татьяна родила ему первого сына и вовсе перевёл её из наложницы в статус жены. Так что исцеления категорически не требовалось.
И внутри этой странной пары была любовь и своеобразная гармония.
А-а-а-а-бал-деть
ЗАКРУГЛЯЕМСЯ
Сеанс просмотра мультиков тем временем закончился, и Сулейман Великолепный вместе с детьми и свитой высыпали в сад.
Ну что, пора и честь знать, поднялась я. Где там наш дедуля?
Господин Каримов слегка шевельнул пальцами, и из-за спин султанского семейства вышел человек с большой золочёной птичьей клеткой в руках. Такой высокой, круглой в основании. Странно, я почему-то ожидала увидеть что-то по формам больше похожее на параллелепипед.
Я выразительно прикрыла веки, и Глирдан сделал шаг вперёд:
С вашего позволения, господа, я, как голос баронессы, озвучу происходящее. Итак, в присутствии всех этих свидетелей сто́роны в лице султана города Наджаха Сулеймана Великолепного и баронессы Белого Ворона Ольги Вороновой совершают сделку по обмену пленённого магического существа (лепрекона или, согласно определению Сулеймана Великолепного, аджина) на мореплавательное судно, которое было уже представлено к освидетельствованию. Прошу вас подтвердить, что сделка совершается добровольно, и стороны не будут в дальнейшем иметь претензий
ни к противоположным сторонам, ни к их правопреемникам.
Подтверждаю, кивнула я.
И я подтверждаю, широко махнул рукой султан.
В таком случае обмен состоится незамедлительно. Матушка кельда, прикажете портал?
Нам портал на пристань, а Серегера отправьте на корабль, пусть подгонит его.
Теперь мне хотелось поскорее закончить этот спектакль. Дедуля и впрямь был плох, а лечить его при местных или же секретничать мне не хотелось. Ну, нафиг.
Мы высыпали на причал, немало поразив сим явлением портовую стражу. Корабль переместился к самой пристани, заставляя горячих восточных людей восхищённо цыкать и воздевать руки.
На прощание я намекнула товарищу султану, что вместо живых лепреконов можно купить в Белом Вороне пару-тройку шикарных книжек для детей с движущимися картинками. Да, дорого. Но он же целый султан, в конце концов! И вообще, подумал бы, чем с Империей торговать, пока это ей может быть интересно.
Ну всё, теперь совсем пора.
Так, Абрам, лови-ка картинку.
Портальщик сосредоточился и немножко заторможенно спросил:
А что это за место?
Поверь мне, там нам будут рады. Давай.
И мы ушли.
И НАМ ТАКИ РАДЫ!
В зале было сумрачно и пусто, единственная присутствующая здесь женщина сидела на табуретке напротив камина, кутаясь в большую шаль. Её силуэт был тёмным, подсвеченным по краям оранжевыми сполохами живого огня. Особенно, конечно, волосы рыжие и кудрявые, сколотые на затылке в свободный узел.
Почувствовав позади движение, она живо обернулась, а увидев количество вываливающих из портала гостей, покрепче перехватила кочергу:
Вы кто такие Найл! Ойсин! Сюда!!!