Вы идиоты, говорит Барат. Ведь ясно, что мы до Гелиоса не дойдём, сбились с пути. Единственный выход вернуться, пока не поздно, назад.
Он ждёт.
Ему никто не отвечает.
Соберём новую группу, пойдём ещё раз.
Снова молчание.
Ладно, подождав секунд пять, говорит Барат. Тогда кинь мне патроны, вам они всё равно ни к чему.
Обойдёшься, говорит Леда.
Она стоит прямая, натянутая как струна.
Я не шучу.
Иди к чёрту!..
Ребята, дрожащим голосом говорит Семекка. Неужели вы будете в нас стрелять?
На неё никто не обращает внимания.
Дим тоже внутри весь как струна прикидывает, что будет, если он прыгнет на Сефу.
Нет, не успеет.
Последний раз говорю, сквозь зубы произносит Барат.
Секунду они смотрят друг другу в глаза, а потом Леда пожимает плечами, отворачивается, как будто нет никакого Барата, и начинает собирать свой рюкзак, запихивает туда накидку, кружку, стягивает верхний шнурок.
Ладно, говорит Сефа. Тогда как хотите.
Она делает знак Барату, они, не отводя ружей, подхватывают свои рюкзаки и медленно, не отворачиваясь, пятятся в сторону леса.
Шаг, другой, третий скрываются за деревьями.
Дим, уже взявший наизготовку своё ружье, на всякий случай провожает их дулом.
Затем оборачивается к Леде.
Та кривит губы:
Как же Патроны ему отдай
А если бы он в тебя выстрелил?
Дима начинает трясти. Он опирается на сосну. Воздуха не хватает.
Но ведь не выстрелил, говорит Леда.
Глава 4. Аркадия
Правда, Эразм сказал, что это ложная память. В старших классах нас, как положено, водили на экскурсию в Инкубатор, и, вероятно, увиденное в галерее с десятками подсвеченных стеклянных аквариумов наложилось на мои смутные ощущения.
У эмбриона нет осознанного восприятия мира. Это более поздняя реконструкция.
Ладно, пусть так.
С родителями у меня отношения не сложились. Когда я достиг шестнадцати лет, получив в связи с этим весь набор полагающихся гражданских прав, я обратился с запросом к Генбанк, выяснил имена своих биологических доноров и попытался с ними поговорить.
«Отец» сказал:
Как ты живешь? Всё нормально? Ну я рад за тебя. Добавил. Извини, тороплюсь
У «матери» по прямому контакту слышны были какие-то чмоканья и возня:
Кто это?.. Кто?.. Ой, давай в другой раз Мы сейчас хи-хи-хи очень заняты
Тем дело и кончилось.
Не я один был такой. Все в нашем классе, кто пытался наладить контакты со своими генными донорами, потерпели аналогичную неудачу. Что, как я понял несколько позже, было естественно. Правильно говорил Эразм: родитель это не тот, кто родил, точнее предоставил исходный генетический материал, а тот, кто в течение многих лет заботился, воспитывал и учил.
Ведь, по сути, кто я был для
волн хаоса. Теория и практика искусственного интеллекта к тому времени была уже достаточно разработана, и передача локальных общин под его управление технических трудностей не представляла. Тем более, что Искины быстро доказали свою эффективность. Воздвигнуты были Периметры, не пропускающие ничего извне, была стабилизирована биологическая среда внутри самих полисов. Наступила Эпоха Преображения. Начался переход на новый цивилизационный уровень. Подобно монастырям того же Средневековья, ставших очагами письменности и культуры, новые полисы приняли на себя ответственность за будущее человечества.
Разумеется, им пришлось преодолеть множество трудностей. Несколько полисов, ещё не успев окрепнуть, пали под ударами троглодитов, полностью одичавших людей, промышлявших исключительно грабежами. Ещё два полиса погибли в междоусобной войне, их искусственные интеллекты почему-то пошли по пути коммуникационной экспансии: попытались перехватить управление друг у друга, в итоге блокада, отказ жизнеобеспечивающих систем. Кстати, именно после этой «Десятиминутной войны» все электронные контакты между другими полисами, а им тоже досталось, были по взаимному согласованию прекращены, мы больше можем не опасаться сетевого вторжения. Ещё один полис переродился в локус «Механо», в биомеханическую культуру, создающую всё более и более причудливые конструкты. Он замкнут сам на себя; по мнению Эразма, угрозы для нашей Аркадии не представляет. И ещё два полиса попытались осуществить биологическую модернизацию человека, однако мутанты, сформированные методами генной инженерии, по тем сведениям, которые у нас имеются, оказались неспособными к репродукции, запустить устойчивое клонирование им тоже не удалось: судьба этих обоих полисов неизвестна. Выжили, правда, экзотические гендерные сообщества, чисто маскулинные или чисто феминные, но там тоже большие сложности с репродукцией, вряд ли у них имеются перспективы. Ну и наконец, судя по отрывочным данным, до сих пор существует несколько довольно крупных религиозных общин, опирающихся в основном на примитивное сельскохозяйственное производство. Это чрезвычайно замкнутые, жёстко дисциплинарные организованности, отвергающие любые технологические инновации, по мнению Эразма, перспектив у них тоже нет.
В общем, одиннадцать полисов, сделавших ставку на искусственный интеллект всё, чем располагает современное человечество. Это те локусы, из которых вырастает реальное будущее, сохранив их, мы сохраним жизнь и надежду следующим поколениям.