8 часов. Ура! У нас на завтрак есть горячая пища, это первый раз за три дня.
Полдень. Ветер задул правильно. Мы поставили все паруса, провели к Z. Z. Е. и сделали солнечное вычисление, которое определило положение 34°8 южной широты и 154°6 долготы по парижскому меридиану. Таким образом, во время бури мы отклонились от своего пути почти на полтораста миль.
С 21 по 27. Хорошая погода, небо облачно. На корабле благополучно. Мы часто видим китов.
28. Все небо покрыто облаками. Погода предвещает грозу. Барометр понижается.
В 6 часов утра нас захватили шквал от Е. Z. Е., который принудил нас пробежать около часа; потом мы снова легли в дрейф.
В продолжение двух дней солнце не показывалось, и мы не имели возможности сделать вычислений.
29. Буря на этот раз была непродолжительна, но в силе не уступала предыдущей. Ветер уменьшается; порывы следуют один за другим через большие промежутки. Море утихает. Поставив паруса, мы направились к Е. Z. Е.
Полдень. Появилось солнце. Мы могли сделать вычисление, определившее нашу позицию 52°6 южной широты и 159°23 по парижскому меридиану.
30. Через четверть часа пополудни я взлез на мачту и увидел берег в расстоянии тридцати пяти миль.
4 часа пополудни. С океана поднялся туман и закутал нас непроницаемым покрывалом. Он был таки густ, что мы не могли различать предметов на другом конце корабля. Благоразумие заставило нас уменьшить парусность и поворотить в открытое море, чтоб не попасть на камни с наступлением ночи.
1 декабря, 7 часов утра. Туман рассеялся, но мы не видим больше берега. Поворотив руль, мы пошли своей дорогой к острову Кампбелю.
2 декабря, 8 часов. Войдя в порт Абрагамс-боссом на Z. Е. острова, мы бросили якорь на пятисаженной глубине на оконечности залива.
ГЛАВА III
Бесполезность наших поисков. Я заболеваю. Мы оставляем остров Кампбель.
Едва успели убрать паруса, как мы с Мусгравом съехали на берег.
Мы еще не видели ни одного тюленя в водах залива, но так как это была середина южного лета, то мы и заключили, что может быть эти животные укрылись от дневного зноя где-нибудь в береговых высоких травах или густых зарослях.
Мы искали их везде, бродя вдоль по берегу и взбираясь на камни, но нигде не видели. Со всех сторон однако ж замечались более или менее явные следы, но тюленей нет как нет.
Очевидно, что все эти следы были не свежие, а вероятно оставшиеся от предыдущего лета. Это были узенькие тропинки, направлявшиеся к горе и по которым нам невозможно было идти чрез массы густо сплетенной растительности, под которой они скрывались. Но препятствие это не было единственным: мы вскоре убедились, что под этими перепутанными травами скрывались глубокие впадины, наполненные дождевой водой в этой мягкой и часто болотистой почве.
Утомленные от продолжительности, а более от бесполезности поисков, мы возвратились на корабль этак через час по захождению солнца. Товарищи объявили нам, что во время нашего отсутствия они видели двух тюленей, плававших вокруг шхуны; по временам животные высовывали свои огромные головы из воды, испуская род рева, обнаруживавшего некоторую свирепость, также как и изумление при виде нового для них чудовища, корабля.
По описанию, мы в этих животных легко признали морского льва именно породу, на которой мы основывали наши надежды, и которых полагали встретить большое количество в этих водах.
Рассказ этот произвел на нас хорошее влияние и оживил немного наши надежды, ибо очень могло быть, что тюлени обитали на каких-нибудь пунктах берега по преимуществу; поэтому решено было при исследованиях острова, отыскивая оловянные руды, не пренебрегать и тюленями.
Снова мы вдвоем с Мусгравом отправились на другой день утром. Не без усилий и не без труда, пробираясь иногда ползком под лианами, нам удалось пробраться чрез пояс растительности, и мы могли направиться к северо-западу.
Взойдя на гору, мы обогнули круглый пик, названный нами куполом. Отсюда мы могли видеть у подошвы западного склона залив, известный у китоловов под названием Monumental harbour, т. е. гавани монументов. Спустившись туда, мы очутились на берегу довольно высокого утеса, почти в середине круглого бассейна, открытого со стороны океана, и которого очертания походили на громадные развалины какого-нибудь исполинского древнего колизея. Море со всех сторон взрыло, размыло скалу, уважая наиболее твердые части, которые и отделялись рельефно на стене утеса, словно древние колонны, которых время не успело еще разрушить.
В этот порт легко войти, но он представляет лишь посредственную безопасность, по причине сильного волнения, и так как в нем рискуют надолго быть запертыми западным ветром, то его избегают сами китоловы; в случае надобности в пресной воде, они становятся на якорь в юго-восточном порте Абрагамс-боссом.
Трудный переход возбудил в нас сильнейший аппетит; мы постарались развести огня, согрели чайник и позавтракали, после чего возвратились на равнину. На этот раз мы видели морских львов, но в весьма небольшом количестве. Что касается до оловянных руд, то до сих пор не встречали еще и признаков их существования.