Будучи с полгода назад на боевой службе, гангутцы заарканили в море бесхозный радиобуй и передали его акустикам: дескать, володейте, братцы, изучайте супостатскую технику, может, чего и пригодится. Акустики изучали буй недолго, прежний командир группы получил звание старшего лейтенанта, а вместе с ним и дивизион под свое начало, и к акустикам почти перестал заглядывать, Суханову буй оказался до лампочки, вернее, он даже не разобрался, что это такое, и Ловцов с Роговым распорядились по-своему: чего надо отвинтили, чего надо перепаяли,
подсоединили к радиоантенне, подвели к наушникам, поставили переключатели, и получился классный приемник слушай, что хочешь.
Суханов с Ветошкиным сели в сторонке. Суханов полистал журнал боевой подготовки так, для блезиру, потом спросил, что должен был спросить еще в море:
А все-таки почему я проворонил лодку?
Мы ее успели только краешком зацепить, а вы настройку сбили.
Рогов понаблюдал за отцами-командирами, толкнул Ловцова в бок.
Порядок...
Лады... Шепни в аппаратную, чтобы дали музычку послушать. Сейчас там классный джаз наяривает.
Впрочем, не о лодке хотелось знать Суханову на боевом курсе, как и на переправе, лошадей не меняют, и нечего ему было делать за «пианино» вместо Ветошкина и это он знал! спросил-то только потому, чтобы задать после этого и еще один вопрос, теперь уж главный. Он оглянулся на моряков и приглушил свой голос:
Послушайте, мичман, как вы полагаете: можно влюбиться с первого взгляда?
Ветошкин ошалело заглянул в журнал боевой подготовки по плану через пятнадцать минут начинались политические занятия, помолчав глубокомысленно, сказал не очень уверенно:
Мне, пожалуй, уже и с пятого не влюбиться. Какая уж там любовь, когда ребятишек полный воз.
Большой ли воз? на всякий случай спросил Суханов.
А пятеро...
Не много ли?
Можно бы, конечно, и добавить, да квартирка маловата.
«Черт-те что, подумал Суханов, да у него ребятишек больше, чем у другого подчиненных, а я его как мальчишку. Так что же, мне его теперь Павлом Петровичем величать? «Здравствуйте, Павел Петрович. Как дома, Павел Петрович?» Ну уж... Ну уж...»
Вы еще что-то хотели спросить?
Так полагаете, что с первого взгляда влюбиться трудно?
Это как любовь понимать... Если, к примеру, как юбку и все, что при этом полагается, то тут и полвзгляда хватит. А если при этом еще и в высшем настроении, то тут и вообще можно не глядеть. А если к делу подходить серьезно, словом, со всех сторон, то тут и десяти глаз мало.
Незаметно для себя Суханов с Ветошкиным перешли с шепота на полный голос, и уши у моряков, как всегда, стали треугольными.
Вы-то свою долго выглядывали?
Я ее еще девчонкой присмотрел, а как подросла, тут-то мы и пришлись друг другу в пору.
И в любовь с первого взгляда не верите?
Ветошкин вздохнул.
Ничего хорошего от такой любви не дождешься, убежденно сказал он. Одни только нехорошие мысли и полное смятение души, именуемое развратом.
«Смятение души это хорошо», подумал Суханов, хотя ему стало ясно, что говорили они на разных языках: он-то, Суханов, про попа, а Ветошкин талдычил про попадью, хотел было поспорить с ним, но тут ударили колокола громкого боя, и вахтенный офицер объявил:
Окончить проворачивание механизмов.
Лады, мичман, сказал Суханов, поставим пока на этом точку. Разрешите людям отойти от мест. И, сопровождаемый командой «Смирно!», вышел из поста первым и поднялся на палубу.
День обещал быть жарким и тихим, солнце уже палило вовсю, хотя корабельные часы показывали без чего-то девять. Гавань замерла, и внутренний рейд тоже словно бы выстлался дымкой. Прошел катер, но волна за ним не рассыпалась, а только округло расходилась в стороны, словно была отлита из жидкого олова. Пахло мазутом и пенькой, собственно, ничем иным в военных гаванях никогда и не пахло: запахи эти были густы и стойки.
Время до политических занятий еще оставалось, и Суханов спустился в каюту выкурить в тиши и покое сигарету, а потом зайти к Блинову и кое о чем его поспрашивать, но идти к Блинову не пришлось. Тот появился сам, вошел без стука и сразу плюхнулся на стул, спросил, зевнув в кулак:
Повоевали маленько?
Провернулись...
Эт-то правильно. Как утверждает наш замполит товарищ Сокольников, «порох надлежит держать сухим». А почему? С подмоченным ненадежно. Сухой порох и сам взрывается, а подмоченный извините подвиньтесь.
Суханов подошел к иллюминатору, пустил в него дым и раз, и другой, потом, чуть ли не заикаясь, спросил, разглядывая оловянную воду:
Ты давно знаешься с той самой Галочкой из студии звукозаписи?
Расчет его был весьма прост: спрашивая о студийской Галочке, он тем самым подводил Блинова к таинственной незнакомке, но для Блинова, занятого своими расчетами, этот маневр оказался несколько сложным, и он опять зевнул.
Не советую, сказал он небрежно, интересоваться сим предметом. Это ширпотреб. Для нужд и удовольствия почтенной публики.
Дальше расспрашивать Блинова не имело смысла, тем более что вахтенный офицер оповестил, что офицерам предложено собраться в кают-компании
на учебу, а это в свою очередь означало, что политзанятия поведут мичмана там было повторение темы, возникла необходимость разыскать Ветошкина.