Беседа затянулась до вечера. Клюсс сразу почувствовал, что Давыдов живет своей работой и уверен, что его труд не может быть ни прерван, ни признан историей бесполезным. Вспоминали знакомых, сослуживцев. Давыдов никого не осуждал, многих жалел, всем и всеми живо интересовался.
Ну а ваши как дела? спросил он вдруг, косясь на штатский костюм Клюсса. Вы теперь счастливый отец и вновь обретенный супруг! Чем вы намерены заняться?
Клюсс отвечал, что ещё в Архангельске, оставляя «Таймыр», решил не служить больше в военном флоте и теперь намерен поступить в какуюнибудь контору, где требуется знание английского языка.
В контору? рассмеялся Давыдов. Очень благоразумное, но совсем нереальное решениес! Русских контор нет, как нет и купеческой России, которая их плодила. На конторах остались только русские вывески. Там вам, батенька, не место. Вы из тех, кто, принимая звание морского офицера, готов умереть под андреевским флагом за нашу матушкуРусь. Не можете вы оформлять продажу в розницу этой самой России только потому, что так неудачно вернулись в Архангельск на нашем славном «Таймыре». Будут другие корабли, и понадобятся для них командиры. А вы в контору!.. Ведь защищать русский Дальний Восток и его моря надо! Упустим время нас потомство за это добром не помянет!
Но здешние власти не особенно стараются давать отпор японцам, возразил Клюсс.
Ошибаетесь, батенька. Несмотря на присутствие здесь японских войск, Приморье входит в Дальневосточную республику. А в Хабаровске и за Амуром власть этой республики совершенно независима: японцы оттуда вынуждены были уйти.
Простите, Борис Владимирович, я не совсем понимаю, что это за республика?
ДВР буферное государство, буржуазное по форме, но управляемое большевиками. Оно не только мешает японцам напасть на нас «для искоренения Советов», но и служит плацдармом, где накапливаются силы для военного отпора. Да и японцы уже не те. У них, видите ли, назрело столкновение с Америкой. Война может вспыхнуть в любой момент, и поводом к ней может оказаться именно захват нашей территории, стратегического ключа, так сказать, вроде Камчатки или Командор. Поэтому японцы хотят, чтобы кролик сам прыгнул в пасть удава. Хотят, чтобы известные круги русских сами захватили бы для них свои же территории. Парадоксально, но именно такс!
Простите, Борис Владимирович, я опять не совсем понимаю. У кого захватили? Ведь территориято пока русская?
Как у кого? У большевиков, конечно!
Значит, все антибольшевистские группировки инспирируются японцами?
Не только инспирируются, но и щедро финансируются. Через упомянутые вами конторы, например. Правда, те, кто пользуется их «услугами», тешат себя мыслью, что, как только встанут на ноги, пошлют японцев ко всем чертям. Но я в это не верю. Воздушные замкис! Уж я японцев знаю.
А как же здесь, в Приморье, им дается отпор?
О, это сложная, хитроумная игра Главное для нас выиграть время.
Откуда, вы думаете, следует ждать помощи? спросил Клюсс.
Помощи? Помощь извне для объединения России химера! Сказка для детей младшего возраста! Могучая и великая Россия нужна только русским.
Кто же её объединит? Большевики?
Тот, за кем пойдет народ, батенька. Мужикис. А наше с вами дело быть с народом, не отгораживаться от него. Поступиться самолюбием, сословными и личными предрассудками
Было уже темно, когда они расстались. Клюсс пошел домой пешком. Встреча и беседа очень его озадачили, вызвали вихрь противоречивых мыслей.
Ему было мучительно стыдно за то, что он, командир, бросил корабль и удрал к жене и дочке. Хотя Давыдов даже намеком не осудил его за это, Клюсс понимал, что бывший командир «Таймыра» сам бы так не поступил.
Внимание Клюсса вдруг привлекла мерная поступь сотен ног, обутых в сапоги. Навстречу из темноты шли солдаты сдвоенными рядами, без оружия, в серых шинелях. Хвост колонны терялся в темноте. Ктото подсчитал ногу, и звонкий голос запевалы вывел:
Вышли мы все из народа,
Дети
семьи трудовой,
а стоголосый хор дружно подхватил:
Равенство, братство, свобоода,
Вот наш девиз боевой!
Клюсс был удивлен и обрадован: в оккупированном японцами Владивостоке есть ещё, значит, настоящие русские солдаты! Остановившись, он пропускал мимо загорелые, бравые, усатые лица многоликий образ бессмертной русской пехоты. А солдаты шли и шли, ряд за рядом, тяжело отбивая шаг.
За первой ротой появилась вторая. Впереди легким размашистым шагом шёл уже немолодой командир, с рыжеусым, изъеденным оспой лицом и ухватками бывшего фельдфебеля. Внешне он мало отличался от своих солдат: та же мешковатая шинель, но фуражка с офицерской кокардой и поверх шинели кобура. Грузно шагавшая за ним рота подхватила припев:
Народной охраны солдаты!
Приморье врагу не дадим!
Берите винтовки, гранаты,
Назад палачей отразим!
посолдатски оборвав последнее слово.
«Вот это отпор! подумал Клюсс. Да еще какой!»
Откуда здесь эта часть? вырвалось у нето.
Как жес, ехидно ответил шедший рядом пожилой мужчина в фуражке инженера, батальон сопочников, разрешенный японцами под названием дивизиона народной охраны и предводительствуемый бывшим офицером НильсенГирсом, из бывших датчан.