Ещё бы, баронесса! польстил ей Евдокимов. У вас опыт «Патрокла»!
Пропустив эту реплику мимо ушей, она продолжала:
Если ваше нападение произойдет своевременно и внезапно, не будет оказано никакого сопротивления. Теперь о нашей доблестной группе: абордажной партией командует сотник Лисицын.
Все, кроме самого Лисицына, удивленно уставились на Хрептовича, который один сохранял олимпийское спокойствие.
Все садятся в один большой сампан. В другой такой же сампан садятся нанятые мною китайцы. Они отчалят несколько раньше и отвлекут внимание вахты. Сампаны подходят с разных бортов, абордажники к борту, обращенному к Путу. Это потому, что между правым берегом и «Адмиралом Завойко» нет стоящих на якоре судов. Поняли?
Все закивали.
Сампан с китайцами наваливает на скулу корабля, и его пассажиры поднимают галдеж. За это им уже заплачено. Пока они галдят и дрейфуют, на другой борт решительно и бесшумно высаживаетесь вы. Команду разоружаете, комиссара арестовываете, а в случае сопротивления ликвидируете, выставляете свою вахту. Вахтенным начальником старший лейтенант Евдокимов. Если будут трупы, свои или чужие безразлично, убирайте их в реку. Только не забудьте, как это в песенке такая душещипательная ах да: «к ногам привязали ему колосник» Ещё не испугались, храбрые офицеры?
Гедройц скорчил страдальческую гримасу и стал снова растирать живот. Баронесса продолжала:
Но самое страшное не это.
на берег старшего механика.
Николай Петрович, разрешите? Мне очень нужно в город. Ведь штурмана же вы отпустили?
Штурман, Петр Лукич, съехал на берег до прекращения увольнения. Сейчас я и его бы не пустил.
Но мне очень нужно, Николай Петрович! Я только съезжу и сейчас же вернусь.
Бесполезный разговор. Командир категорически запретил. Не вздумайте к нему обращаться. Сейчас у него комиссар.
Покосившись на штык выставленного у трапа часового, Лукьянов махнул рукой и пошел к себе в каюту.
Протрубили зорю, спустили флаг. Вахтенный офицер сменил кортик на кобуру с автоматическим пистолетом. Усилили караул. Караульный начальник боцман. Он выставил ещё двух часовых: на баке и у флагштока.
Группами и в одиночку возвращались уволенные на берег. Команда пила чай, когда Павловский объявил, что шайка белоэмигрантов намерена напасть и захватить корабль. Поэтому необходимы повышенная боевая готовность и бдительность. Подробнее объяснит командир.
Клюсс в раздумье сидел в каюте. Только что старший офицер доложил, что на берегу остались штурман и два матроса, что Полговской опиума с белладонной не предлагал. Тон у него был официальный, обиженный и несколько удивленный.
«Что с Беловеским? думал Клюсс. Почему до сих пор его нет? Раньше никогда на вахту не опаздывал. Уж не случилось ли чего?»
Но без четверти двенадцать в каюту вошел Нифонтов:
Только что прибыл штурман, Александр Иванович. Теперь все вернулись.
Попросите его ко мне, сердито ответил командир.
Беловеский явился уже переодетым, с пистолетом на поясе.
Чуть не опоздали на вахту, строго сказал Клюсс. Что случилось? Неужели нельзя было раньше приехать?
Так получилось, Александр Иванович. Ехал на предельной скорости.
Где же это вы были?
В Ханчжоу, Александр Иванович.
В Ханчжоу?! Вы что? Впредь запрещаю выезжать за пределы Шанхая без моего разрешения. Мало ли что может случиться! Ведь, если бы вы пропали, никому в голову не пришло искать вас в Ханчжоу. С кем ездили?
С мичманом Добровольским.
Он из шайки Хрептовича?
Так точно. Сегодня ночью они намерены на нас напасть.
Знаю. Женщины с вами были?
Были и женщины.
Какой безрассудный поступок! Ведь могло выйти иначе!.. Так вот, Михаил Иванович, интересоваться вашими романами в мои обязанности не входит. Но предупредить я должен. Будьте осторожны в своих знакомствах и помните, что вы офицер флота Дальневосточной республики.
Понял, Александр Иванович. Разрешите идти?
Идите. И передайте Николаю Петровичу, чтобы распорядился собрать личный состав, кроме часовых и вахтенных, на нижней палубе.
Штурман вышел.
Товарищи, обратился командир к экипажу, сегодня ночью шайка Хрептовича намерена на нас напасть. Они надеялись на внезапность, но нас своевременно предупредили. Нападающие в невыгодном положении: им надо со шлюпок влезть на палубу. Главное наше оружие штыки, кинжалы, пожарные топоры и ломы. Стрелять только в крайних случаях и только в упор. В наших интересах не только отбить нападение, но и взять пленных. Помните: бдительность, выдержка и готовность разумно и решительно применить оружие!
Вахта с полуночи до четырех, которую моряки издавна окрестили «собакой», прошла без происшествий. На следующую вахту вступил Полговской, но штурман, сменившись, остался на палубе. Командир тоже вышел наверх. У караульного помещения стояли вооруженные матросы. Боцман сидел на комингсе у входа.
«Где же беляки?» было у всех в мыслях.
Но вот вереница сампанов, плашкоутов и барж, которую всё ещё нёс вверх по реке ослабевающий прилив, прошла. Впереди на водной глади только два суденышка. Тускло мерцают их фонарики, мерно колышутся длинные весла. Эге, да в них много народу!