Секрет недолговечный. Телеграмма эта не единственная, а здешние радиотелеграфисты сохранять тайны не приучены. Об этом, наверное, знают многие, не говоря уже о японцах. Ну что ж. Пока не услышим это из других источников, будем молчать. А потом придется объявить
офицерам и команде. Павловскому вы намерены сообщить?
Конечно.
Якум ушел к себе и вызвал комиссара.
Вечером к Клюссу явился старший механик. Вид у него был растерянный и смущенный.
В чем дело, Константин Николаевич?
Дело плохо, Александр Иванович. Главный котел течет, и в нем большая соленость.
Когда вы это заметили?
Мне доложил Панкратьев на переходе с острова Медный на Беринг, тогда течь была незначительной
Чегото вы недоговариваете. Смотрите, с такими вещами не шутят.
Какие уж тут шутки, Александр Иванович. Это, наверное, во Владивостоке ктото напитал котел забортной водой.
Но ведь это только ваши предположения. Дело, впрочем, не в этом. Сейчасто что будем делать?
Ндо потушить топки, посмотреть. Постараться устранить или хотя бы уменьшить течь.
Ну что ж, действуйте. Сколько нужно времени?
Дня три.
Многовато Ну хорошо, согласен. Результаты осмотра доложите мне немедленно.
Как только Заварин ушел, в дверях показался старший офицер:
Разрешите, Александр Иванович? Я сейчас встретил на берегу председателя городской думы. Он мне сообщил, что во Владивостоке новое правительство.
Ну и что? Правительство новое, а задание у нас старое, и мы будем продолжать его выполнять. Константин Николаевич знает о перевороте?
Все офицеры знают. Полговской только что сообщил об этом в каюткомпании.
А команда?
Там тоже какието разговоры. По кубрикам ходит комиссар, да только
Недооцениваете вы его, Николай Петрович. Конечно, он молод
Очень невыдержан и резок в суждениях, Александр Иванович. Ведет себя со мной так, будто я ему подчинен. Помоему, для политического руководства нам совершенно достаточно Якума.
А помоему, вы всё ещё не поняли роли комиссара и не знаете его прав. Вам следует не пикироваться с ним, а постараться поладить.
Я стараюсь, Александр Иванович, чтобы каюткомпания была местом отдыха офицеров, а не якобинским клубом Разрешите идти?
Когда Нифонтов ушел, Клюсс задумался: вот вам и секрет Уже начались раскол и брожение. Надо это пресечь в самом начале. Но как?
До поздней ночи Клюсс, Якум и Павловский совещались. Утром в нижней палубе был собран весь экипаж. Командир объявил, что каппелевцы после боя захватили Владивосток, порт и всю флотилию. Было много крови, мужественно сражались матросы. Но бой был неравный, каппелевцам помогли японцы. Власть перешла в руки нового правительства
Выдержав небольшую паузу, Клюсс закончил:
Мы решили продолжить выполнение заданий Камчатского ревкома и во Владивосток не спешить. Пока я командую этим кораблем, вы можете быть спокойны: ни на какие авантюры я не пойду. Предупреждаю: тех, кто не захочет попрежнему подчиняться дисциплине и не будет выполнять моих приказаний, я без колебаний спишу с корабля.
Павловский призвал экипаж сплотиться в единый коллектив, во главе которого по праву стоит товарищ Клюсс. Заверил, что власть белогвардейцев долго не продержится, и, явно волнуясь, закончил:
Мы должны прийти в освобожденный Владивосток как честные люди не запятнавшие себя предательством.
Выслушали молча, каждый думал о своём. Некоторые считали, что в море, когда ревком будет далеко, командир примет другое решение. Павловский это понял, заметив бросаемые на него исподтишка насмешливые взгляды. Он запомнил этих людей, решив поговорить с каждым отдельно.
Сразу же после собрания в каюту командира постучался судовой врач.
Стадницкпй сделал движение, намереваясь сесть в кресло, но под строгим взглядом командира передумал и остался стоять.
Что скажете, доктор?
Я хотел бы узнать, Александр Иванович, куда пойдет «Адмирал Завойко»?
Вы же были в нижней палубе и всё слышали?
Хорошо знавший Клюсса по прежней службе, Стадницкий попробовал перейти на дружеский тон. Он развязно улыбнулся:
Есть, Александр Иванович. Но я надеюсь, что вы мне всётаки скажете, куда пойдет «Адмирал Завойко»?
Клюсс побледнел, но сдержался и ответил спокойно:
Знать больше, чем объявлено всему личному составу, судовому врачу не полагается. Сегодняшний разговор останется: между нами. Но если вы его повторите будете мною арестованы и переданы в распоряжение ревкома. Имейте в виду, что я слов на ветер не бросаю. Идите!
Красный как рак Стадницкий выскочил из командирской каюты и побежал жаловаться Нифонтову. Но тот принял его холодно и важно заявил, что по своему служебному положению не находит возможным обсуждать с судовым врачом поступки командира
Известие
о белогвардейском мятеже озадачило штурмана, хотя и не было для него неожиданным. Пассивно ждать, что будет дальше, он не хотел. А вдруг командир пойдет всё же во Владивосток? Ведь у него там жена, ребенок. Его там примут с почетом. А Беловеского?.. На улицах Владивостока теперь, наверно, много его прежних «знакомых».
Клюсс выслушал его с сердитым видом:
Да вы с ума сошли, батенька! Во Владивосток мы, конечно, сейчас не пойдем. Что с того, что у меня там жена и ребенок. Ведь не только у меня. И у Нифонтова, и у Григорьева, и у Лукьянова, да мало ли ещёу кого?