Он покачал головой.
Я даже представить не могу, насколько глубоко он проник в природу реальности.
Да, это хоть какое-то утешение, согласилась Кира, но без особой убежденности; потом она взяла себя в руки и продолжила: Я работаю над тем, чтобы понять произошедшее и усовершенствовать терапию. Кроме того, я пытаюсь понизить интенсивность. Если первый уровень десять, а второй сто, возможно, мне удастся получить пятьдесят или шестьдесят. Достичь все еще запредельного уровня, который можно пережить. Именно этим я и занимаюсь бóльшую часть времени.
Есть прогресс?
Некоторый, но его недостаточно. Это нейронная цепная реакция. Процесс кристаллизации с дискретными конечными точками. Похоже, у него нет промежуточных состояний.
Дэш взглянул на часы.
Не хочется упоминать об этом, но боюсь, нам пора закругляться, сказал он, кивнув стэнфордскому физику. Вам не стоит опаздывать на рейс.
Пухлое розовое лицо ван Хаттена медленно расплылось в широкой улыбке.
Сейчас я в таком восторге, что, кажется, могу сам долететь до дома. Это был самый потрясающий день в моей жизни.
Ну, есть еще много всякого, сказала Кира, но мы сможем подробнее ввести вас в курс дела в следующий раз. Во всяком случае, сегодня мы успели затронуть все основные моменты.
Дэш с тревогой взглянул на физика.
Почти все, заметил он.
Ван Хаттен поднял брови.
Мы не можем отпустить вас, не предупредив об опасностях вступления в «Икар».
Дэш пересказал, что случилось с Россом Мецгером. Как они приобрели частную исследовательскую компанию «Эдванст Физикс Интернэшнл», за два года до постройки нынешнего комплекса. Как на лабораторию напали наемники и как погиб Росс. Кто-то извне знает об их существовании. И этот кто-то беспощадно компетентен.
Ван Хаттен задумчиво потеребил подбородок.
Насколько я понимаю, реактор холодного синтеза так нигде и не появился, иначе это событие попало бы во все новости.
Верно, подтвердила Кира. Но это неудивительно. Выход установки едва покрывал расход энергии. Росс в усиленном состоянии был убежден, что ее можно значительно улучшить, но кто бы ее ни захватил, он не представляет, как это сделать Она мрачно покачала головой. Честно говоря, я думаю, основной целью рейда была не кража конкретного изобретения, а сигнал нам.
А у вас есть какие-то зацепки?
Ни одной, ответил Дэш. Единственный подозреваемый, который пришел нам в голову, это сам Росс Мецгер. Но мы быстро исключили его.
Тот парень, которого убили?
Дэш кивнул.
Рейд был практически безупречным. Его настолько хорошо подготовили, что я не мог отделаться от мысли это работа усиленного разума или инсайдера, сказал он. И в том и в другом случае это могло указать на Росса. Но из нас пятерых он был самым устойчивым и лучше всех справлялся с побочными эффектами терапии. Росс раз за разом проходил усиление, но его личность, в отличие от наших, в основном не менялась. Из всех нас у него было меньше всего шансов выйти из-под контроля.
И вы исключили его из-за этого? удивленно уточнил ван Хаттен. Не потому, что его убили во время нападения?
Кира улыбнулась.
Вы уже испытали, как легко подделать собственную смерть во время усиления. У вас есть абсолютный контроль над вегетативной нервной системой. Вы в состоянии остановить сердце на то время, когда кто-то будет проверять ваш пульс. Если бы здесь был Джим Коннелли, он бы подробно рассказал, как это бывает.
Как мы уже говорили, заметил Гриффин, это наша лучшая уловка. Все, с кем вы сегодня познакомились, считаются мертвыми. Если бы Росс решил переметнуться и снять себя с доски, он бы в первую очередь задумался о таком варианте.
Но в данном случае, Антон, вы правы, продолжила Кира. Смерть Росса исключила его из числа подозреваемых, поскольку он не мог ее подделать. Ему требовалась капсула, а ее не было. Я готовлю их и веду тщательный учет. Их хранилище абсолютно безопасно, и ни одна не пропадала.
Короче говоря, сказал Дэш, у нас нет ни зацепок, ни идей.
Ван Хаттен помолчал, обдумывая эти сведения.
Так, значит, на вас охотится неизвестный, но могущественный враг. А вы не думали выйти
из тени? Возможно, не для общественности, но хотя бы для правительства?
Гриффин рассмеялся было, но тут же смутился.
Простите, сказал он. Я не принижаю вашу идею. Не думайте, что мы ее не обсуждали и тогда, и после. Но терапия Киры предлагает абсолютную, неограниченную власть тому, кто ее контролирует. Добавим сюда побочные эффекты, которые постепенно превратят даже Ганди в самовлюбленного, рвущегося к власти диктатора. Вы действительно хотите, чтобы правительство и военные узнали об этом золотом яйце и прости, Кира гусе, который несет эти яйца? Попробуйте это представить.
Да, растерянно произнес ван Хаттен. Похоже, идея была необдуманной. Но после всего, что вы рассказали, мне в голову приходит только один образ здоровенная окровавленная туша в стальной клетке, которую опускают в кишащую акулами воду. Это будет борьба за добычу, страшнее которой не видел мир.
Вот тут мы с вами полностью сходимся, весело заметил Гриффин. Только уберите стальную клетку, и тогда картинка будет абсолютно точной.