Принято, ответил Колк.
10
Мы думаем масштабно, ответил Дэвид. Очень масштабно. Бессмертие. Цивилизация на просторах галактики, а то и Вселенной. И в конечном счете, возможно, разум, простирающийся через всю галактику или Вселенную.
Ого! Жаль, что вы не амбициозны, а то могло бы получиться интересно.
Именно поэтому на повестке дня нет компьютерных шутеров, пожаловался Гриффин. А ведь в какой-нибудь параллельной Вселенной, где цели нашей группы будут не столь возвышенны, я мог быть суперзвездой игровой индустрии. Окруженной толпой красивых женщин, спешу добавить.
Ван Хаттен весело потряс головой и повернулся к Кире.
Дэвид упомянул бессмертие. Я не биолог, но вы вправду считаете, что это возможно?
Да. Используя усиленный интеллект, этого удастся добиться в ближайшие пятьдесят-сто лет, ответила она. В усиленном состоянии мне удалось разработать терапию, которая удваивает продолжительность человеческой жизни. Но для продолжения одних только биологии и медицины будет недостаточно. Возможности манипуляций с человеческим организмом не беспредельны. Помимо неврологов, работать над бессмертием должны усиленные физики, робототехники и компьютерщики. От них потребуется найти способ передать точное квантовое состояние конкретного человеческого разума в более стабильную искусственную матрицу, искусственное тело. И этот переданный разум будет неотличим от своего оригинала вплоть до последнего спи́на последнего электрона. И тогда вам нужно будет только регулярно, каждую ночь, копировать свой разум на специальный носитель. Точно так же, как вы поступаете с жестким диском своего компьютера. И если ваше искусственное тело будет разрушено, ваш разум будет автоматически перенесен в новое.
Как я понимаю, вы не очень-то верите в существование души? поинтересовался ван Хаттен.
Давайте скажем просто я надеюсь, что душа неотделима от бесконечно многогранной деятельности человеческого мозга. И где бы разум ни нашел свой приют, душа последует за ним.
Очень поэтично, признал физик. Но вопросы души это только начало. Вы представляете, какая сразу выплывет
куча религиозных, этических и философских проблем?
Кира кивнула.
Ни один разум не в силах это представить. Даже усиленный. Что есть смысл жизни? В какой степени эмоции являются функцией нейронной цепи, а в какой гормонов? Сможем ли мы испытывать любовь, лишившись эндокринной системы? Сможем ли мы вообще испытывать чувства? И если нет, не потеряем ли мы движущую силу и цель? Останемся ли мы людьми?
Она сделала паузу.
Если человек верит в загробную жизнь, не почувствует ли он себя обманутым? Или наши оригинальные, органические сущности все же умрут и станут с ужасом смотреть из послежизни на свои бледные подобия, бесцельно мечущиеся по галактике? И что может помешать человеку загрузить тысячи копий собственного разума в тысячи искусственных тел? И даже если в момент вашей смерти ваш разум возродится в идентичной копии, его оригинал все равно перестанет существовать. Так можно ли считать это бессмертием?
Кира вздохнула.
А ведь это только малая часть вопросов. Я могла бы продолжать всю ночь.
И вы явно не придумали ни одного ответа, широко улыбнулся ван Хаттен.
Ни одного, рассмеялась Кира.
Ван Хаттен улыбался еще пару секунд, но потом посерьезнел.
Когда я рос, сказал он, моим любимым автором был фантаст Айзек Азимов. Кто-нибудь из вас читал его рассказ «Последний ответ»?
Мужчины растерянно переглянулись, и только Кира утвердительно кивнула.
Должна признаться, что помешана на научной фантастике, ответила она. Когда я росла, Азимов уже капельку устарел, но все равно был любимым. А это его самый провокационный рассказ.
Не могу не согласиться, заметил ван Хаттен, явно обрадованный товарищу-фанату. Но для тех, кто его не читал, позвольте рассказать одну историю, которая доносит ту же точку зрения, пусть и не столь убедительно и провокационно, как у Азимова.
Ван Хаттен несколько секунд собирался с мыслями и начал рассказ.
Один парень умирает и попадает в загробную жизнь. Его встречает яркий, ослепительный свет. И всемогущая сущность говорит ему, что теперь он может воплотить свои самые безумные мечты о вечности. Нет никаких правил. Можно делать все, что угодно. Можно в одно мгновение пересечь всю Вселенную. И первые десять тысяч лет или около того парень наслаждается новой жизнью. Но проходит миллион лет, а он по-прежнему там, а вокруг все то же самое. Его разум устал, он утомился от бремени сознания. И парень находит ту всемогущую сущность и спрашивает, когда же его существование подойдет к концу. Но ему говорят, что это единственное, чего здесь не бывает. Проходит еще миллиард лет. Он так устал, ему так все наскучило, что он просит прекратить его существование. И снова ему говорят, что это невозможно. «Если так, рассерженно говорит он, значит я в аду». И всемогущее существо отвечает ему из глубин сияющего света: «А что, ты только сейчас это понял?»
Все сидели тихо.
Наконец Кира кивнула.
Это интересная точка зрения. Похоже, совершенного мира не существует. Я могу сказать только одно по крайней мере, будущие бессмертные смогут прекратить свое существование, если пожелают. А скука и усталость от бремени существования могут быть всего лишь фактором ограниченности нашего интеллекта и перспективы. Или нашей эндокринной системы. Возможно, у усиленного разума не возникнет каких-либо трудностей с вечностью.