Но о какой воле можно говорить, если ты Свет? Всё это внешние обстоятельства, которые Тёплое милосердие Предвечного предупреждающе всколыхнулось. Лабиринты смыслов, созданные зеркалами слов, для него не годились. Свет прозрачен. И при этом ослепителен.
И тот поток Света, что включал в себя Мохана, с наслаждением сместился с отмеченного плавленым песком пустыря на прохладные плиты священного Хампи.
Старик степенно опустился на колени перед Джеггом и церемонно коснулся лбом пола у его ног.
Дханьяаваад! (Благодарю тебя!)
Чёрный священник почтительно поднял жреца за плечи и, поглядев тому ещё раз в глаза, произнёс:
Сусваадатам! (Добро пожаловать домой!)
Необходимое воздействие оказалось совсем лёгким. Жрец в самом деле был глубоко верующим человеком. Джегг лишь слегка напомнил ему пару основных доктрин из Пути Света: про ценность каждого воплощённого существа, про Любовь к Живому и про отрицание насилия в качестве Пути. Весьма позитивное учение в основе своей. Жаль, что трактуют его вечно через самые низменные фильтры.
С некоторым изумлением Джегг узнал, что героические почести четверо Бессмертных заслужили за его физическое устранение. Способ покушения вызвал у него вспышку ярости. Собственная безопасность священника мало заботила, но при обстреле гостиницы могла пострадать Астер! Недопустимость подобного в будущем он вбил в голову жреца очень тщательно. На совести Мохана достаточно затуманенных юношеских голов! Нивелировать этот вред Мохану предстоит теперь до конца своих дней.
Тревожила священника и информация про некую женщину со странным именем Юсфиталь, ораторствующую среди отобранных в ряды Бессмертных юношей. Для сугубо патриархального общества явление не типичное.
На этом Джегг старика отпустил и занялся молодёжью.
Истории Бессмертных мало отличались. Двое родились в колонии, двое за её пределами, но с детства бывали внутри периметра, подрабатывая низко квалифицированным трудом. Влажные юношеские мечты о богатстве и женщинах. Простой и естественный прыжок в раскрывший двери скоростной социальный лифт. Упоение властью, доступное лишь человеку с оружием в окружении гражданских. Похабное высокомерие. Уверенность в собственной безнаказанности.
Джегг видел всё это десятки, если не сотни раз: он давно бросил считать подобные мимолётные проповеди. Учитель Стил проводил такую работу в несколько этапов, предваряя беседами, имевшими что-то сродни отеческому внушению, и в одном из десяти случаев добивался полной реабилитации. У Джегга, как правило, на подобные нежности не было ни времени, ни моральных ресурсов. Вот и сегодня он ломал моральные устои молодых людей без лишних сантиментов, как ломают не к месту выросшее случайное дерево, вкапывая на его место фруктовые саженцы. Честь, скромность, уважение к чужому образу жизни, стремление к миру, забота о слабых. Благоговение перед женщиной. Приживутся ли эти «деревья» в настолько бедной почве, дадут ли плоды, не приведут ли к распаду личности, Джегга мало интересовало. Главное, что боевиков из них больше не выйдет. При наихудшем стечении обстоятельств будут защищаться от внешней агрессии. Всё это давно превратилось в рутину.
Трое из молодых людей подчинились легко они воспринимали священника как жреца бога-героя и не сопротивлялись. А вот последний с ним
пришлось повозиться. Упрямцу запала в душу речь таинственной Юсфитали о том, что колонисты не люди. Мужчин их нужно безжалостно уничтожать, а женщины не более чем самки, созданные для удовлетворения потребностей Чистых Людей. Удел их обслуживающий труд. Изнасиловать такую не только не грех, но и наивысшее благодеяние, которое может оказать Бессмертный низшему существу.
Четвёртый и последний мужчина попытался навязать Джеггу поединок воль. И, на беду свою, успел заметить подпирающую колонну Астер. Цвет её волос и белизна кожи недвусмысленно говорили об инородном происхождении. Бессмертный счёл её своим законным вознаграждением за уничтожение Ракшаса.
Астер глядела на происходящее не только с беспокойством, но и с любопытством: никогда прежде ей не приходилось видеть чёрного священника при отправлении служебных обязанностей.
И вынуждена была признать, что как минимум внешне в этом нет ничего впечатляющего. Джегг сказал, что хочет поговорить с этими людьми, но обменялся парой фраз лишь с одним из них благообразным стариком. Тот отвесил какой-то церемонный поклон, чёрный священник поднял его с благосклонной улыбкой, но на этом всё и закончилось.
Потом Джегг по очереди подходил к молодым мужчинам, которых привёл с собой старик. С ними не разговаривал вовсе. Лишь смотрел в глаза, обнимал ладонью за шею, а лбом прикасался к их лбам, и стоял так сколько-то времени. После этого короткого ритуала мужчина, так же, как и старик прежде, становился на колени, касался лбом пола и произносил ту же фразу на баашане. Но, в отличие от жреца, подходил затем к Астер, бился лбом о камень уже у её ног, и начинал раздеваться. Предметы одежды вручались девушке один за другим с таким торжественным выражением лиц, что она едва сдерживалась, чтоб не прыснуть смешком. Но помнила, что обещала Джеггу подыгрывать и церемонно провожала Бессмертных к фонтану. Заходили те в воду сами, ненадолго замирали, закрыв глаза и раскинув руки, позволяя рыбкам щекотать себе тело, возвращались к Астер, получали назад свои шмотки и степенно одевались.