Знаешь, когда они будут здесь? шепнул Кровавый Топор.
Собираются напасть на рассвете. О твоём лагере им известно. Больше я ничего не увидел. Руны говорили о Хинрике, а не о тебе.
Халлвард мрачно кивнул.
Я благодарен тебе за предупреждение, Ормар Эйнарссон. Будь моим гостем, поёшь и отдохни с дороги. И у меня есть вопросы к богам.
Начертатель снял с пояса мешок.
Руны ответят на них. Веди.
Халлвард развернулся, знаком велел людям возвращаться к работе и повёл начертателя в пещеру. Я неторопливо шёл следом, не зная, куда себя деть. Да и хотелось быть ближе к колдуну и услышать его речи. К нам на Свартстунн порой заглядывали начертатели, но Гутлог не разрешала мне с ними разговаривать, поэтому я знал о них немного. Жаль, что она как следует не подготовила меня к встрече с наставником.
Кровавый Топор проводил колдуна в пещеру и окликнул меня.
Подкинь дров в костёр и накорми гостя, если тот голоден. Скоро вернусь.
Я направился в дальний угол за хворостом. Подбросил дров, постелил еловых веток для тепла и подал начертателю мех с водой.
Есть не хочу, сказал Ормар, когда дело было сделано и огонь как следует занялся. Сядь рядом, Хинрик.
Я подчинился, хотя и не без опаски. Начертатели всегда немного пугали, но этот Ормар оказался поистине жутким. Тем временем колдун снял с пояса нож и протянул мне.
Дай крови. Это поможет мне увидеть.
Кровь лежала в основе всего: жизни, смерти, колдовства. Кровь служила жертвой, кровью смывались преступления и позоры, кровью покупались блага. Кровь проливалась, кровь уходила в землю, и земля ее впитывала, чтобы родить нам пищу. Гутлог много рассказывала мне о колдовстве мужей, и я знал, что большая его часть свершалась именно на крови. Не зря же мне дали особый нож. Но мало было знать руны и уметь их резать. Куда важнее для начертателя оказалось умение приносить жертвы и взывать к богам.
Я порезал левую ладонь, как ранее делал Халлвард.
Глубоко не секи, предупредил Ормар. Сейчас много не нужно.
Из пореза выступило несколько капель крови. Начертатель схватил меня за руку и принялся водить по моей ладони узловатым пальцем, рисуя непонятные узоры.
Ты из Химмелингов, вот как Но твой бог не Химмель. На тебя обратил взор сам Вод.
Не только он.
Вижу, хрипло отозвался колдун. Ты Дитя мести, Хинрик. У твоей судьбы дырявое полотно.
Я тряхнул головой.
Не понимаю.
Поймёшь, когда сможешь видеть. Гутлог очень за тебя просила, и сейчас мне ясно, почему. Он отпустил мою руку. У тебя уже есть свои руны?
Да, сам резал. И я умею вязать заклинания из двух первых рядов.
Ормар снисходительно улыбнулся. Изза шрама улыбка вышла кривой. Видимо, та страшная рана в своё время повредила мышцы на лице.
Ничего ты ещё не умеешь. Это поправимо, если будешь внимать и делать всё, что я говорю. Дар у тебя определённо есть, но какой силы, ещё не знаю.
Гутлог учила меня, но предупреждала, что этого мало. На Свартстунне другое колдовство, и оно мне чуждо.
Надеюсь, старуха не заставляла тебя жрать вороньи ягоды? Хотя и ладно. С твоими умениями разберёмся позже, будет время. Начертатель убрал нож и кивнул на огонь. Я передумал. Хочу поесть. Дай мне рыбы.
Есть похлёбка.
Ну так неси. И сам поешь. Впереди трудные дни. Дорога через лес сложна.
Я пошёл к женщинам и попросил две плошки. Одна из них возможно, жена мятежного хускарла наградила меня суровым взглядом.
Ты привёл сюда колдуна, сказала она. Мне это не нравится.
Мы скоро уйдём.
Поторопитесь. Вы пугаете людей.
В лагере стало шумно. Видимо, Халлвард передал предупреждение начертателя и заставил всех сниматься
с места. Ктото спорил о том, что делать с лодками. Ктото бранился, сматывая ещё не высохшие сети. Коли и Броки растерянно бродили по лагерю, лишённые дела.
Похлёбка оказалась жидкой, но всё же на поверхности плавал ценный жир. Чем толще плёнка, тем сытнее. Сейчас я очень жалел, что погибли мои припасы. Не помешало бы накрошить в варево хлеба да сушёного мяса, а просить всё это у местных женщин я постеснялся: они мне не доверяли.
Я как раз подал Ормару дымящуюся плошку, когда в пещеру вернулся Кровавый Топор.
Оставь нас, Хинрик, приказал он и сел у огня. Начертатель кивнул.
Иди, собирайся.
Конечно, мне никуда не хотелось уходить. Я предполагал, что сейчас Халлвард попросит колдуна разложить руны, и тот расскажет ему о будущем, о друзьях и врагах, о полотне судьбы и тонких нитях в нём. Мне очень хотелось хоть одним глазком подглядеть, как посвящённый начертатель творит своё таинственное ремесло. Но упрашивать не стал. Вместо этого отошёл к выходу из пещеры, взял свою миску с уже остывшим варевом и принялся хлебать его, то и дело поглядывая на две фигуры у очага.
Я увидел, что Халлвард передал начертателю чтото маленькое и блестящее, может монету или кольцо. Колдун протянул хускарлу нож, тот порезал ладонь. Ормар бросил на землю руны, а великан окропил их своей кровью. Отсюда я не мог разглядеть положение, которое приняли знаки. Видел только, как хмурился начертатель, разгадывая послание богов. Видел и беспокойство на лице вождя. Они о чёмто тихо разговаривали, и я не мог разобрать слов.