Ее рот перепачкан кровью, как и цветы под ней, и Снейп завороженно смотрит на это и ничего не делает. Чуть кривясь от всей этой картины, он подтягивает брюки на бедрах и аккуратно присаживается на корточки рядом с Грейнджер, осматривая ее.
В голове всплывает ее спокойное: «что может случиться за пару дней», а потом внутренности опаляет злость.
Например, вот это, глупая девчонка. Твоя смерть может случиться за пару дней.
По всем признакам дыхания нет, губы посинели, кожа бледная. Северусу хочется проверить пульс, но он одергивает руку, сдерживая прикосновение.
Стоит ли? Если болезнь взяла свое, то, может, пусть все так и останется? Снейп не видит смысла в дальнейших муках этой девочки, особенно потому, что она свой выбор сделала. Он сжимает руку в кулак и прикрывает глаза.
Она сказала, что не хочет операции. Замечательно. Это ее выбор. А исход у болезни всегда один. И она была к нему готова. Это ее выбор. Это. Ее. Выбор. Тогда пусть она еще полежит немного для контрольного и можно звать Помфри.
Северус выпрямляется во весь рост, не в силах оторвать взгляд от Гермионы. Зрелище и в самом деле завораживает. Хрупкая девичья фигура, кровь, цветы. Как гармонично это все смешивается между собой. Но ощущение неправильности жжет грудную клетку. И потребность оказать первую помощь, хотя бы попытаться, заставляет руки снова сжаться в кулаки. Он говорит себе, что это дерьмовая идея. Для Грейнджер самое страшное уже кончилось. Не стоит снова возвращать ее в эту боль Северус снова пытается напомнить себе, что это ее выбор. В голове яростно и совершенно не вовремя звучит голос Минервы: «Мисс Грейнджер решение за долгие две недели может и поменять».
Проклятье!
Мисс Грейнджер, уж простите
Он быстро опускается на колени, обхватывает ее руками и переворачивает на спину. Надавливая на щеки, открывает рот, чтобы проверить дыхательные пути и замечает там цветок. Анапнео остается без реакции, и он, не раздумывая, пытается достать его пальцами и удивленно замирает, когда он ускользает от него, скрывается где-то внутри ее легких. А Гермиона тут же делает громкий и протяжный вдох и снова заходится кашлем. Северус придерживает ее, помогая перевернуться набок. Исхудавшее, слишком хрупкое тело дрожит в его руках, Гермиона издает стон, полный боли и страдания, и Снейп, прикрывая глаза, отчетливо понимает, что совершил ошибку.
--------------------
Примечания:
Я теперь обитаю на своем авторском канале https://t.me/lynadel_fb, так что заглядывайте
Глава 4. Между нами лилии
Гермиона, расскажи еще раз, что произошло? встревоженно спрашивает Поппи, переставляя зелья на журнальном столике в нужном порядке и задумчиво хмуря брови.
На лице Грейнджер отражается раздражение, но она набирает в грудь воздуха и берет себя в руки, цепляя маску спокойствия и доброжелательности, которая с трудом
ей дается, и повторяет:
Вы сами видели, цветы почти все время вели себя предсказуемо, как раньше, начинает она, старательно не глядя в сторону Снейпа, а сегодня они словно сошли с ума. Я не могла откашляться. Они просто в одну секунду заполонили собой все, не дав мне и шанса что-то сделать, она хмурится, а ее взгляд немного рассеивается, обращаясь внутрь себя, когда она заново проживает весь ужас и тихо повторяет: В одну секунду.
Северус, чуть прищурившись, сидит на стуле, поставив локти на колени и подперев руками подбородок. Неотрывно и бесстрастно смотрит на Грейнджер. Отмечает, как она держит прямо свои хрупкие плечи, эту маску вежливости, которая дает трещину, стоит Помфри отвернуться от нее.
Очень странное поведение, целительница снова задумчиво смотрит на Гермиону, раньше такого не было. И в книгах таких случаев я не встречала.
Грейнджер кивает и послушно пьет все подготовленные зелья, движения ее медленные, а иногда отрывистые. Видно, что ей больно, но все старательно игнорируют эти признаки.
Северус, могу я попросить тебя больше не покидать этот дом надолго? Поппи оборачивается и вскидывает брови. Я сегодня же напишу мастеру и спрошу о странном течении болезни, но пока лучше перестраховаться.
Не глядя на Помфри, Снейп кивает. Продолжает наблюдать за Гермионой, которая старательно отводит взгляд. Еще десять минут раздражающих кудахтаний Помфри и, бросив последний тревожный взгляд сначала на Северуса, а потом на Гермиону, она уходит, оставляя их одних в звенящей тишине, нарушаемой лишь треском дров в камине. Огонь там настолько яркий, что в комнате уже слишком жарко. Ему хочется расстегнуть несколько пуговиц на сюртуке, но он отгоняет это желание. Северус не двигается с места, рассматривая Гермиону, и задумчиво стучит пальцем по губам. Она нервничает, судорожно сжимает пальцами вторую руку, на которой нет цветов. Ее кожа покрывается пятнами от силы нажатий. Создается ощущение, что Гермиона делает себе больно намеренно. Но для чего?
Видимо, устав от его давящего внимания, она глубоко вздыхает, словно собираясь с силами, и поднимает на него несчастный взгляд.
Ужин будет через час, произносит она, чуть выше вскидывая подбородок. У профессора Макгонаггал всего одна спальня, она находится на мансарде. Я оставила ее вам, чтобы не мешать по ночам, спускаясь в уборную и на кухню. Я плохо сплю и не хотела бы нарушать ваш отдых.