Ладно, вздохнул старик. Злость быстро отступила, оставив в душе неловкость, пустоту, горечь. Ты уж прости меня, что нагрубил. Сам понимаешь
Нормально все, старик, не извиняйся. Если хочешь поехали с нами?
Нет, отрезал Каша. Друзей не брошу.
Как знаешь. Тебе решать.
Полезайте в машину, крикнул Нерон, выходя из леса с новой порцией дров. Скоро двинем в путь. Да ветки прихватите, что у машины оставил. А то все за вас делай и печку топи, и дрова носи, и машину рули, и перекус организуй. Кстати, о еде. Слышь, Автомат, обратился он к Леве, пожрать бы.
Сухарей не дам! высунул тот нос из машины. Не положено.
Эх, зря мы тебя завхозом сделали, вздохнул здоровяк и повернулся к Марио. Слышь, Ник, может, переизберем завхоза? Этот голодом держит всех, иуда! Помрем ведь!
Без еды можно месяц жить, заметил Лева.
Какой еще месяц? Нет, ты слышал, Марио, что он там гутарит?!
Все правильно, Автомат, говоришь! кивнул рыжему товарищу Ник. Сказал Нерону: У нашего завхоза все по нормам. Если бы не он, давно бы запасы проели свои и сидели бы голодные. А так какой-никакой, а обед всегда есть.
Да какой это обед? вздохнул Нерон, потупив взор. Четверть пайки разве с этого наешься? А мне витамин нужен! Мне углевод необходим!
Ну все, хватит ныть! не вытерпел Автомат. Курятину будешь?
Да какая это к черту ладно, буду, вздохнул здоровяк, поглядывая на деревья, словно что-то там высматривая. Жрать захочешь и не такое будешь лопать!
Автомат вышел из машины, размял затекшую шею.
Панталонник немецкий! выругался Нерон, погрозив кулаком.
У меня польские корни.
Да мне все равно. Давай курятину! Слышишь в животе уже все будоражится?
Ник? повернулся
Лева к командиру.
Стреляй, дал добро тот.
Парнишка достал из машины автомат, отошел в сторону, к деревьям.
Каша недоуменно глянул на нового знакомого, спросил у Марио:
Куда это он?
За курятиной! оскалился Нерон. Сейчас поедим!
Но там нет ведь куриц никаких. Только
На дереве сидела ворона, черная, с пепельно-серой головой, и с хозяйственной серьезностью смотрела на людей.
«Они что, действительно» подумал Каша и оборвал сам себя, будто пришедшая догадка была чем-то кощунственно-запретным, о чем даже думать грешно.
Лева не спеша поднял оружие, приложил приклад к плечу. Ворона пугливо вспорхнула. Стрелок поймал летящую птицу в прицел, дал небольшое упреждение, мягко нажал на спусковой крючок. Грохнуло. Ворона словно споткнулась и, кувыркаясь, свалилась в снег.
Вот тебе и курятина! довольно проголосил Нерон, подбегая к мертвой птице.
Поборов отвращение, Каша пошел следом.
Ворона лежала на снегу, еще горячая, и от нее исходил завиток пара.
Вот и похлебка будет сегодня на обед! обрадовался Нерон, поднимая за крыло птицу.
Тащи ее в котел! крикнул Изолента, высунувшись из окна машины. Сейчас ее ощиплем и в суп!
Но ведь начал Каша и не смог продолжить тугой комок тошноты поднялся с желудка к горлу. Она ведь больная?
Нормальная, уверенно заявил Нерон, осматривая теплое тельце, просвечивающее сквозь перья синюшно-белесой, пупырчатой кожицей. Спросил угрюмо у Левы: Луковку хоть выделишь? Чтоб хоть навар вкусный был.
Нет, категорично ответил тот.
А укропу сушеного? Укропа же у нас много, продолжать выпрашивать Нерон, вертя перед собой мертвой птицей, словно исполняя ритуальный танец.
Нет!
У, жмот! Соли давай! И даже не думай ныкать. За соль я тебя
Вот тебе соль. Устроил тут забастовку!
Нерон взял мешочек и, что-то бубня себе под нос, пошел за машину ощипывать птицу.
Ворону сварили в котелке на печке. Мясной влажный запах, наполнивший собой салон машины, неприятно лип к телу, пропитывал собой каждую пору кожи. Каша терпел до последнего, но, когда ему протянули железную миску с бурой жижей, из которой торчала воронья лапка, не выдержал и вышел на улицу. Нерон пожал плечами и довольно заметил:
Мне больше достанется.
И перелил порцию старика в свою миску.
Каша с плохо скрываемым отвращением смотрел на обедающих. Парни ели молча, чавкая и покряхтывая от обжигающей губы похлебки, друг на друга не смотря, словно пребывая в тягучем скорбном молчании, какое бывает на поминках. А ведь не так и далеко от истины это было. Похороны мира прошли, теперь поминальный обед.
Нерон достал из своей тарелки кусок серой вороньей плоти, сосредоточенно отделил мясо от косточки, внимательно осмотрел и то, и другое. Потом обсосал кость, с хрустом обгладывая белые хрящи, вновь принялся за похлебку. Быстро ополовинив тарелку, выудил оттуда мясо, закинул в рот и принялся жевать, иногда вздыхая и поглядывая в потолок.
Старику вдруг почудилось, что его новые знакомые не просто утоляют голод, а совершают сложный ритуал, извращенное причастие, словно стремясь приобщиться к чему-то. Вспомнился рассказ Вики о том, что вороны считаются проводниками в иной мир. Наверное, мертвая птица, съеденная почти без остатка, отдала им свои регалии, наделив этих парней возможностью существовать в обоих мирах этом и потустороннем. Ведь как еще объяснить тот факт, что у них не было даже признака болезни и они, не боясь заразы, смело ели подстреленную дичь?