Нола таращилась на этот спектакль, с чувством какого-то облегчения, сама не могла объяснить почему. Её собственные ногти глубоко вдавились в ладони, имитируя действия отца.
Его руки крупным планом,
ногти врезаются в плоть.
Собственные руки Нолы.
Боль была приятной, и она почувствовала внезапный прилив медийного кайфа в стиле старой школы, доцифровую иглу прямо в сердце. А за всем этим ноющее сомнение, страх.
Ещё не названный, неизвестный.
Этот привкус во рту.
Кожу щиплет по всему телу.
Черепожужжание.
Нола встала и прошла на кухню, включив накладную подсветку. Она налила себе стакан воды и выпила его с двумя таблетками аспирина.
Порошок на языке. Леденящая жидкость.
Дрожь от контакта.
Кончики её пальцев горели.
Рот ватный.
Плохое самочувствие.
Ещё и работать сегодня надо.
Как же она будет
Головная боль.
Что бы она ни делала.
Странно.
Она устояла, схватившись за кухонный стол.
Комната потеряла фокус.
Клик.
Стала на место.
Может, пора может, надо к врачу.
Скоро.
Да. Поговорю с Кристиной об этом.
Может быть.
Клик.
Комната плывёт.
Клик.
Опять всё
прояснилось каждая деталь раковины, столешницы и плиты, чёткая, реальная, чересчур реальная.
Нола вернулась в зону гостиной.
Стенной экран играл.
Рекламная пауза. Какая-то слабо знаменитая фигура несётся через дом с сокровищами, сообщая о фактах, числах, единицах продаж, применениях таковых, искре жизни, ста различных способах применения этого блестящего продукта. Образы поднятых рубильников, нажатых кнопок, залитое улыбкой лицо ребёнка, сплошная востребованность, сплошное сияние розового счастья. Сам продукт невиден, только разговоры о нём, только фантазии вокруг. Теперь лого и завершающая строка:
Купи сейчас, пока это не сделали твои друзья.
Будь первым! Стань предметом дискуссий на работе и дома!
Да.
Всё хорошо.
Машина блаженства продолжает жить.
Вот мы и собрались здесь
Ведущий говорил в почтительных тонах о программах, которые должны выйти, о мистическом удовольствии быть увиденным и просмотренным позже в тот же день, ночью, на следующей неделе, ох, какой восторг будет доступен вам на досуге, где и когда вы пожелаете!
Нола села. Она слышала тайные молитвы, раскодированную болтовню краснобая.
Дорогие зрители,
Здесь мы встретились по обе стороны стекла
Чтобы сгореть и очиститься
и вложить наши души.
Лизать экран статического электричества
Сжечь наши глаза великолепием.
День и ночь, двадцать четыре на семь
Неделя за неделей
Всю жизнь
Мы будем загружать, выгружать
и весело затянем сами себя
В электрическое благополучие
Из блеска,
Яда и лунного света.
Почему бы тебе не присоединиться к нам?
Нола нашла пульт.
Клик.
Ушёл. Сплошная тишина, сплошная пустота.
Она облокотилась на диван. Может, перекусить. Нужен сахар.
Шшсззссссссс
Что?
Шум.
Что это было?
Звенящее головокружение.
Момент
размытия.
Что-то не так. Что-то тут не так.
Опять шум, но уже более тихий.
шшззшссхссс
Она остановилась. Замерла, насторожившись.
Черепной гул?
Нет, не то. Это было другое.
Может, экран?
Нет, он выключен. Точно выключен.
Так, прислушайся. Вслушайся
Шххххххсхс.
Вот.
Вот оно. Теперь чуть громче.
Шххххсзсс шсзтс ссшскхжзссс
Слова?
Слушай!
Нет. Не слова, пока нет, и даже не шёпот. Только бормотание слабого шипящего звука, который, казалось, доносился с немного другого направления каждый раз, когда она поворачивала голову.
Нола закрыла глаза, собралась.
Был ли это голос? Было ли это чьей-то речью?
Сззх ххаат книсссь увлажжжн
Кто-то пытается говорить? Может, ребёнок? Маленький мальчик?
Нола не могла сказать наверняка.
Она ощущала покалывание в области живота, который она, не осознавая того, чесала, её пальцы вгрызались под рубашку. Кожа ощущалась тёплой и липкой.
Что?
Пальцы ищут, надавливают.
Чёрт, что же это такое?
Она откинулась назад, чтоб задрать рубашку и осмотреть живот более пристально. Там что-то было на коже.
Трудно разглядеть.
Она поднялась и прошла в кухню, где всё ещё жужжала накладная подсветка.
Теперь. Теперь она видела это ясно.
Синяк.
Синяк на её животе.
Он был расцвечен фиолетовым и розовым, переливаясь на фоне её тела, округлой формы, около двух дюймов в диаметре, расположен чуть левее пупка. Пальцы Нолы скрупулёзно обследовали территорию, почти в страхе того, что она ещё могла найти. Однако ни прокола, ни глубокой раны не обнаружилось. Лишь лёгкое чувство липкости, ничего более.
Может, прошлой ночью на неё напали или втянули в какую-нибудь драку?
Нет, ничего такого она не помнила.
Могла ли она забыть какую-нибудь стычку с насилием? Нет. Нет, это было невозможно. А может, она падала на улице по пьяни? Но какое падение могло привести к такому синяку на животе? Должно быть, она налетела на что-то, вот и всё это было единственное объяснение. Промахнулась в дверях, не осознавая того, или на фонарный столб, или на изгородь, на припаркованную машину, что-то в этом роде.
Это была загадка.
Покалывание на коже всё ещё ощущалось.
Нола стянула рубашку и прошла в спальню. Она вдруг почувствовала себя уставшей и измученной, пытаясь снять с себя одежду, большую её часть.
Её голова упала на подушки.