Ездок поднял руку.
- Приветствую вас, пустынники! начал он первым диалог, демонстрируя миролюбивые намерения.
Неприкасаемые расступились, пропуская вперёд одного из них. Парламентёром оказалась женщина с русыми волосами, которые она прятала под бесформенным тюрбаном. Майкль присвистнул от удивления.
- Что ты сказал нашим детям? резанула русоволосая по живому, обойдясь без прелюдий и приторного гостеприимства.
Женщина понимала его речь. И даже вполне сносно разговаривала, пусть и с толикой акцента. Только вот в её голосе дружелюбия Майкль не заметил, что очень плохо для деловых отношений.
- Ничего.
- Мы запретили им разговаривать с незнакомцами. Особенно с такими, как ты.
«Что значит, такими, как я?» подумал Майкль, но ответил он по-другому.
- Я угостил их едой и покатал на своём боте. Я не работорговец и не танатолог, просто выживальщик на колёсах. Так что вашим ничего не угрожало.
- Врёшь. Ты непростой гонщик. Что ты делал в пустыне?
- Осматривался. Я еду в Корум, на левый берег, соврал выживальщик мгновенно.
Женщина ему не поверила ни на грамм. Она наверняка догадалась об истинной цели гонщика торговле. Хотя Майкль чихать хотел на их мысли. Главное, соблюдать правила игры и надеяться на нужный результат.
Она обошла его вокруг с недоверчивым взглядом. Осмотрела мотобот, Саркофаг, закрытый забралом из мутного стекла. Она хотела его спросить что-то, но и в итоге вернулась к соплеменникам. Несколько мин они шушукались, после чего один из них исчез из поля зрения.
- Хорошо. Мы согласны поторговать с тобой.
Майкль потёр ладони. Наконец-то. Дело сдвинулось с мёртвой точки.
- Условия?
- Нам нужен энергокомплект, резак и «арома».
- Ого. поморщился гонщик. Нелюди захотели его обнести. Один энергокомплект тянул на семьдесят монет. Кто говорил, что неприкасаемые берут безделушки? Наглая ложь.
- Решили меня поиметь! постарался как можно мягче возразить Майкль, скрывая растущее возмущение предстоящим грабежом. Лучше я прыгну со скалы, чем соглашусь на твои хотелки.
- Это наши требования! лицо русой девушки вспыхнуло от возмущения. Она специально интонацией выделила слово «наши».
«Ну-ну. Эти несчастные даже не могли выговорить «энергокомплект». Ты явно не из неприкасаемых. Кто же тогда?».
Женщина выругалась по-шумерски. Кажется, оно означало «мужлан» или «пёс». Майкль так и не осилил до конца язык мёртвых.
- Эти люди достойны большего. Или соглашаешься, или уходи, вернее, уезжай прочь.
Похоже, она не шутила. А вместе с ней и вся её странная команда.
- Ты их так защищаешь, а этих несчастных по-прежнему травят
в крупных городах. Хотя бы потому, что они непохожи на остальных. И теперь ты тоже хочешь стать изгоем, наряжаясь в их одежду. Ради чего? Правды? Справедливости? Собственного мира, где человек вершина пищевой цепочки, даже самый жалкий?
Майкль сплюнул в горячий песок. Ему настойчиво захотелось пить. Зря он так заговорил! Сколько раз твердил себе, что нужно молчать в тряпочку, а не болтать. Злобная фемка явно настроена против него.
- Ты ничего не знаешь обо мне, чужеземец!
- И хорошо. Я приехал не для того, чтобы с тобой говорить о личном. Я хочу лишь купить у твоих новых друзей немного «кристаллов».
- Вот для чего ты искал встречи с этими бродягами. Ради дешёвой выгоды и десятка жетонов. Ты ничем не хуже работорговцев. Приёмы те же. Использовать детей может только самый последний негодяй, особенно когда у него есть огромный мотобот!
- Как же отвернувшись, сказал Майкль. Он сжал кулаки и снова разжал. А на него внезапно навалилась звенящая тугая тишина, ударившая по затылку тупой и давящей болью. Продлилось это состояние всего несколько секунд, не больше, но к этому времени гонщик успел потерять нить их разговора. Впрочем, пора заканчивать никчёмные беседы «За жизнь».
- Хорошо. Я тебя понял. Может, приступим к делу?
Худая женщина подала знак самому проворному из «неприкасаемых». Тот отреагировал мгновенно. Он пообщался с соплеменниками на чужом для Майкля языке, после чего двое из них положили перед гонщиком мешок. Мужчина недоверчиво расшнуровал его, запустил внутрь руку.
И едва не задохнулся от счастья.
Помимо традиционных «кристаллов», неприкасаемые положили в мешок калийную руду. Мелкие камни с красными вкрапления красиво переливались в руках у Майкля, голову которого прочно забили колонки из цифр за возможную продажу калия фермерам. Сотни и десятки жетонов, и это только в Коруме. Полдня езды на север, и калий можно продать в полтора раза дороже. Больше жетонов, ещё больше.
- Хватит?
Вопрос прозвучал с издёвкой. Майкль с трудом унял жадность и разом отрезвел. Сделка могла сорваться в любой момент. Нельзя брать весь мешок. Таковы правила.
- Я возьму половину, с трудом выговорил он, пересчитывая в уме заново уполовиненную прибыль. Взамен получите резак.
Следующие десять мин они неистово спорили, проверяя друг друга на прочность. Спорщица не уступила мужчине ни пяди имущества неприкасаемых, торгуясь, как хабалка на площади с больши́м опытом. В итоге ему пришлось уступить, согласившись на все требования девушки.
Он выложил на ткань один из аккумуляторов, добавил туда плазменный резак, стоивший ему полпальца на ноге. Ну и «арома», просроченная давным-давно, но не потерявшая свою главную функцию превращать безвкусное в более-менее съедобную еду.