Мишкин сидел за рулем. Он завел бесшумный электродвигатель и нажал на педаль. Ровер плавно набрал скорость десять километров в час. Машина не имела крыши, но имела лобовое стекло. Сейчас Марк и Мишкин были в общем голосовом чате только с Максимом Храмовым. Видеокамеры располагались впереди на капоте и сзади на крышке багажника ровера, а также на груди у космонавтов. Камеры транслировали изображения на планшетный компьютер Храмова, сидящего в своей каюте.
Мы выехали, произнес в чат Мишкин.
Хорошо, ответил Храмов.
Ровер миновал размытую границу купола света «Гефеста». Фары машины освещали путь спереди и сзади, а местность сбоку можно было рассмотреть, только если повернуться и подсветить панораму нагрудным фонарем.
Тревожно тут как-то, Марк обернулся и увидел позади в желтом свете «Гефест», возвышающийся над плато. По правую руку в нескольких метрах начиналась торосная гряда, вдоль которой ехал автомобиль, а слева, как
и спереди, зеркальная равнина уходила во тьму. У Мишкина на поясе висела кобура с пистолетом.
Тут всем не по себе, произнес Мишкин, Костик сказал, что, когда они отошли от «Гефеста» и зашли в темноту, он почувствовал что-то в теле. Какое-то покалывание.
Константин один из техников, собирающих в данный момент надувной модуль.
Это он тебе лично сказал? спросил Храмов.
Да, он сказал, что сообщит об этом Пельчеру.
Иосиф Пельчер главный врач на «Гефесте». Старый вредный педант. Настоящий профессионал своего дела! Врач до мозга костей. Лысый, сутулый и щуплый, но в свои шестьдесят лет все еще занимался бегом. Мог пробежать марафон. Всего тут было трое докторов: один широкого профиля терапевт, как раз таки Пельчер, второй хирург, а третий психиатр.
Только первый день работ, но я чувствую, что сегодня на собрании будет много докладов, сказал Марк.
Мишкин свернул чуть левее, чтоб отдалиться от торосов. Техник ощущал дискомфорт от того, что ехал вдоль бесчисленного множества углублений и проходов в этот зеркальный лабиринт. Его богатая фантазия непроизвольно рисовала образы неземных хищных созданий немыслимых форм, которые выпрыгивают из лабиринта, хватают космонавтов своими когтями или щупальцами и утаскивают во тьму. Нервное напряжение тревожило всех участников экспедиции, но особенно волнительно сейчас стало Марку и Мишкину. Фары дальнего света били метров на двести. Равнина раскинулась вдаль, насколько можно было увидеть. Отражение света тянулось желтой полосой по плато, будто линия солнца на морской глади. Кристальные торосы справа скрылись во тьме. Сзади виднелся светящийся «Гефест», и это немного успокаивало. Автомобиль разогнался до тридцати километров в час. Брызги воды летели из-под колес.
Через два километра Мишкин ударил по тормозам, резко повернув руль в сторону.
Воу! воскликнул Марк. Ты чего?!
Что у вас?! тут же раздался голос Храмова.
Техник в последний момент увидел впереди расщелину, которую из-за зеркальной структуры было сложно идентифицировать, в отражении стелящийся по плато свет фар уходил прочь от ровера, и лишь небольшое преломление этой полоски света спасло жизнь двум космонавтам. Мишкин смог остановить автомобиль в нескольких метрах от замаскированного разлома!
Обалдеть! произнес техник, вылезая из транспорта.
Марк только сейчас заметил трещину.
Да что у вас там!? Храмов был на взводе.
Разлом! крикнул Мишкин. Еще бы миг и все! До свидания! Александр Мишкин только что спас нам жизни! Максим, запишите это там где-нибудь.
Техник, делая робкие шаги, подошел к разлому. Замер в метре от него и несколько секунд вглядывался, пытаясь осознать его размеры. Марк тоже вышел из ровера, но к краю подходить не стал.
Глубокий, протяжно произнес Мишкин, а потом затараторил: Не могу даже примерно сказать глубину из-за эффекта зеркального коридора. Ширина тоже непонятно где-то метров шесть, может, семь. Протяженность огромная, разлом уходит в обе стороны за пределы видимости.
Марк осознал, что только что заново родился.
Я бы не углядел, сказал сейсмолог.
Жуть какая, тихо сказал Мишкин, его вообще не видно было
Техник повернулся к Марку и нервно захихикал. Марк улыбнулся в ответ, подняв брови, покачивая головой из стороны в сторону.
Надо срочно сообщить всем про опасность подобных разломов, произнес Мишкин, сказать, чтобы соблюдали скоростной режим не более десяти километров в час, и чтобы глядели в оба!
Пришлось свернуть вправо почти на девяносто градусов относительно намеченного маршрута. Проехали еще около километра вдоль расщелины. Ехали медленно, километров восемь в час. От траектории пути взгляд не отводили ни на миг. Марк все это время сидел, наклонившись вперед, вытянув шею, и, напрягая зрение, высматривал перед ровером возможные ловушки.
Тормози, спокойно произнес сейсмолог, дальше не поедем. Тут установим.
Из багажника ровера Марк вытащил сейсмоприемник индикатор колебаний среды. Сейсмоприемник представляет собой виброчувствительный элемент с усилителем, расположенным в герметичном корпусе с размерами двадцать на двадцать сантиметров. Обычно сейсмоприемники вставляются в грунт, но в условиях Тихой Гавани его пришлось расположить на специальной тонкой металлической раскладной плите площадью чуть больше квадратного метра.