Потому что колдун, Мухомеджан смотрел на меня с усмешкой.
Смотри, Аликпер! А то Вовец тебе чего-нибудь устроит. Не боишься? серьезно спросил Монгол.
А что он со мной сделает? Мухомеджан с вызовом смотрел на меня. Что ты со мной сделаешь, Вовец? Превратишь в собаку, как в кино «Багдадский вор?»
Алик засмеялся сухим злым смехом. То ли вино, то ли азиатская кровь и дух предковзавоевателей взыграли в нем, но он вдруг стал агрессивным и с вызовом ждал, что сделаю я.
На меня тоже подействовало вино, разбудив азарт и всколыхнув задетое самолюбие. И я сделал то, что не стал бы делать при других обстоятельствах. Я посмотрел на Мухомеджана, ощутив при этом физически импульс своей воли. Мне говорили, что в таких случаях у меня меняется цвет глаз, и они из серых становились почти черными. Я на какие-то доли секунды словно парализовал Алика и тут же легким движением рук у его лица погрузил в гипнотический сон, безоговорочно подчинив его себе. Нет, я не посылал мысленные команды, как об этом читал в описаниях гипнотических сеансов. Все было проще. Я знал, чего хочу, и мой мозг подчинялся мне и подчинял чужую волю. И это как-то не обретало форму слова. Это не приобретало никакую форму. Если бы меня попросили объяснить, как я это делаю, я бы объяснить не смог.
Мухомеджан застыл живым изваянием.
Да ладно, пацаны, кончайте! встревожился Самуил. Алик, сядь!
Он тебя не слышит, отрывисто бросил я. Он сейчас слышит только меня.
Алик, ты сейчас в лесу. Кругом грибы. Видишь? спросил я.
Да, ответил Мухомеджан. Глаза его забегали по траве.
Собирай! приказал я.
Алик опустился на корточки и сорвал «гриб», потом второй и пошел по полю. «Грибы» он складывал в воображаемую корзинку. Пацаны чуть не умерли со смеху.
Вовец, заставь его стать на четвереньки и полаять, потребовал Пахом.
Давай, Вовец! Пусть полает! Чтоб не сомневался, обрадовался Витька Мотя.
Нет! твердо сказал я. Я просто хочу, чтобы он немного успокоился.
Алик, позвал я. Иди сюда! У тебя уже полная корзинка.
Мухомеджан послушно пошел на мой голос.
Сейчас ты забудешь все, что с тобой случилось. К тебе вернется хорошее настроение, пообещал я, провел рукой перед глазами Мухомеджана и сел.
Аликпер стоял перед нами, а на лицо его наплывала улыбка. Он сел при гробовом молчании. Все глаза были
устремлены на него.
Вы чего? испугался Алик.
Ну, ты что? Ничего не помнишь? спросил Каплунский.
А что я должен помнить? улыбка попрежнему играла на недоуменном лице Мухомеджана.
Ты ж по всему футбольному полю бегал, грибы собирал. Хорошо, что Вовец не захотел, чтобы ты лаял, а то бы гавкал как миленький.
Правда? посмотрел на меня Мухомеджан. А еще что я делал? Он чувствовал себя неловко, хотя и улыбался.
Больше ничего. Настроение хорошее?
Нормальное.
Алик улыбался.
Подул ветерок, набежали тучи и закрыли солнце. Сразу стало прохладно. Зашумели листьями березки на краю поля, зашелестела трава. Собирался дождь.
Ладно, пацаны! Пошли по домам. Мишка Монгол поднялся с травы, остальные за ним
Праздник кончился. Ушла радость, а за ней и ощущение покоя, но осталось чувство любви и благодарности друг к другу.
Немного грустно было на душе оттого, что кончилось наше беззаботное лето, оттого, что мы не будем теперь так часто видеться как раньше, и немного тревожно оттого, что завтра начнется новая жизнь, а какая она будет не дано знать никакому колдуну
О своем видении я постарался забыть и не рассказал о нем даже отцу.
Часть II. ВОЛЬФ МЕССИНГ
Глава 1
Я видел себя женщиной. Меня сжигали на костре. Я был привязан к столбу и ждал, то есть ждала, смерти.
Костер разгорался, и уже языки пламени лизали мои ноги. Дым ел глаза, и я поворачивал голову, стараясь увернуться от едкого дыма. Жар усиливался, а когда пекло достигло невероятной силы, я потерял сознание.
После смерти я увидел себя, парящим над костром. Вокруг разливался удивительно красивый золотой туман. Я блаженно плавал в нем, освещенный каким-то неземным светом
Вдруг я очутился в другом месте. Я увидел себя большой пятнистой кошкой. Самым поразительным было ощущение мягких прикосновений к земле подушечек на лапах. Это были очень необычные ощущения, почему-то они казались мне знакомыми. Мое тело помнило их.
В этот момент я открыл глаза и с удивлением стал разглядывать свои руки. Думал увидеть подушечки на лапах, но это были ладони. Я снова закрыл глаза видение продолжалось.
Я вышел из джунглей на берег реки. Осторожно ступая по песку, приблизился к воде, чего-то высматривая, подстерегая. Наконец, я увидел больших рыб, прыгнул в воду и стал ловить добычузубами и лапой. Рыбалка была успешной. Я чувствовал, как во рту трепещет холодное тело рыбины. Сжал челюсти зубы вонзились в чешую, раздался хруст костей, и я почувствовал вкус рыбы, который был мне приятен В это время картины стали быстро сменять друг друга в обратной последовательности, и я снова парил над костром, потом готовился к смерти, наконец, вернулся в свое тело
Утром я чувствовал себя бодро. У меня было отличное настроение. И, как ни странно, никаких неприятных опущений после сна у меня не осталось, если не считать легкого крапивного жжения в ногах, которое вскоре прошло.