А Французская революция? Она принесла свободу и сделала Францию республикой, возразил Лякса.
Я молча слушал спор моих товарищей. В голове мелькнула фраза, которую я вслух произносить не стал: «В Париже всё по-прежнему, честные люди ходят пешком, негодяи разъезжают в каретах, только негодяи сейчас другие». Такими словами Гюго отметил какую-то вредную заварушку.
Во-во. Республику установили, но при этом угробили больше четырех миллионов человек. Читали, знаем. Не жалели ни стариков, ни маленьких детей. И самое аморальное в том, что Гильотен, придумавший гильотину, был уважаемым ученым, доктором анатомии.
Гильотину изобрел не Гильотен, он только предложил ее использовать, поправил Алик.
Да
какая разница, отмахнулся Юрка. Где у тебя Карлейль?
Зачем тебе Карлейль?
А он как раз хорошо показал изнанку революции.
Ну и что? Читал я твоего Карлейля.
А я Володьке покажу.
Алик нехотя встал и достал из книжного шкафа томик в сером переплете. Это была книга английского историка Томаса Карлейля «Французская революция» Санкт-Петербургского издания 1907 года.
Юрка полистал книгу, нашел нужное место.
Вот. Здесь говорится, как в трюмы барж заталкивали тех, кто был против нового порядка, и топили. «Но зачем жертвовать баркой? пишет Карлейль. Не проще ли сталкивать в воду со связанными руками и осыпать свинцовым градом всё пространство реки, пока последний из барахтающихся не пойдёт на дно?.. И маленькие дети были брошены туда, несмотря на мольбы матерей. «Это волчата, отвечала рота Марата, из них вырастут волки» Вооружёнными палачами «расстреливались маленькие дети, и женщины с грудными младенцами расстреливали по 500 человек за раз»
А по закону Робеспьера каждый гражданин обязан был донести на заговорщика, которому, конечно, отрубали голову.
За это Робеспьера самого отправили на эшафот, добавил Алик. Только что ты хочешь этим сказать? Революция была буржуазная, и она не изъявляла волю народа.
Ага, А Бастилию кто брал? Не народ?
А что народ? Народ подбить к бунту раз плюнуть. Главной силой все равно осталась буржуазия Но ты же не будешь спорить, что революция во Франции утвердила новое, более демократичное общество.
Многие историки говорят, что те же цели могли быть достигнуты и без такого большого количества жертв.
Это Токвиль, сказал Алик. Он писал, что крах Старого порядка произошёл бы и без всякой революции. Но другие историки считают, что революция принесла народу Франции освобождение от тяжёлого гнёта, чего нельзя было достичь другим путём.
Алику видно надоел этот в какой-то мере бессмысленный спор, и он сказал:
Короче, мы пришли к истине, которая лежит посередине. А народ всегда будет недоволен властью и хотеть перемен.
Буржуазной властью, подняв палец вверх, значительно сказал Юрка.
Буржуазной властью, согласился Алик. Народ всегда будет недоволен своей буржуазной властью.
Глава 8
Компания Валерки Покровского тусила чаще у Маши Мироновой, реже у Лерана, в институтском доме, где жил и Зыцерь, когда мать, Зинаида Николаевна, отсутствовала. Она иногда ездила в Москву к старшему сыну с невесткой, а чаще ходила к близкой подруге, тоже педагогу, старой одинокой женщине Иде Соломоновне, и оставалась у неё допоздна. В таких случаях, когда кто-либо спрашивал Лерана: «А где Зинаида Николаевна?», он махал рукой и говорил: «Да к Иде пошла». В их двухкомнатной квартире, состоящей из небольшого зала и совсем крохотной узкой Лерановой комнатки, в которой едва умещалась односпальная железная кровать с никелированными шарами, однотумбовый письменный стол, да книжный шкаф только-только оставалось место для прохода. Компания занимала зал, а спальня служила для уединения незаметно сложившейся парочки: Лерана с Ликой Токаревой. В зале тоже свободного пространства почти не оставалось: много места занимал рояль, хотя он и назывался кабинетным.
При всей бедности нашей студенческой братии, как-то всегда находились деньги на вино. Пили, конечно, дешевое яблочное или портвейн. Пили для поднятия настроения, чтобы шумно спорить, петь под гитару и конечно, решать мировые проблемы. Бывали исключения, когда вино лилось рекой. Но тогда спор становился бессмысленным, мысли примитивными, песни не пелись, а стихи не читались. Тусовка постепенно превращалась в тупую студенческую попойку. К нашей чести, до рук и разборок типа «Ты меня уважаешь?» или «А ты кто такой?» дело никогда не доходило и, в конце концов, все мирно расходились.
Только что вслед за первым космическим спутником к дню 40-летия революции запустили второй, но уже с животным на борту. Цель запуска доказать возможность существования живого существа в условиях космического полета. Все радовались, что собака по имени Лайка чувствует себя хорошо.
У Лерана по этому поводу завели пустой спор: гуманно или не гуманно посылать в космос собаку, зная, что ее ждет верная гибель.
Наука требует жертв, и лучше пожертвовать Лайкой, заявил Леран. Мне тоже жаль собаку, но это же было необходимо во имя всего человечества.
Тем более что
собака беспородная дворняжка, высказал свое мнение Вовка Забелин.