Быть может, в этом и заключался урок Ормара показать, насколько болезненной может быть любовь к ближнему. Дать мне увидеть, как она ранит. И убедить меня, что лучше держаться от страстей подальше.
Я своей матери тоже не знаю. Положив посох рядом, я сорвал травинку и сунул в зубы. Только по рассказам. Так что в этом мы похожи.
Тоже умерла в родах?
Вроде того. Говорю же это частая беда среди жён. И я тоже последний в семье. Только братьев и сестёр у меня поменьше. Всего одна, старшая.
А где она сейчас?
На Свартстунне, уклончиво ответил я. Учится.
Любопытство взяло верх. Эспен отвлёкся от мрачных мыслей и уставился на меня с нескрываемым интересом.
Станет жрицей? Настоящей?
Я пожал плечами.
Если захочет и если богам будет угодно.
А она красивая, твоя сестрица?
Разве это важно?
Аник красивая, со знанием дела заявил мальчишка. Это всем молодым мужам в деревне важно. Хотя жрицам, наверное, всё равно Они же только богов любят.
Я вспомнил миловидное, но обезображенное шрамом лицо Сванхильд.
Моя сестра не такая, как твоя. Но лучше не будем о ней.
Почему?
Мы не близки и росли в разных местах. Я ничего не смогу тебе о ней рассказать. Ладно, я выплюнул травинку, поставил посох и тронул Эспена за плечо. Помоги.
Мальчишка тут же вскочил и помог мне подняться на ноги. Вдоль берега пробежала стайка деревенских детей. Заметив Эспена, одна из девчушек помахала ему рукой.
Пойдём купаться! Нам разрешили!
Глаза моего сопровождающего загорелись.
Хинрик, пожалуйста! Давай окунёмся, взмолился он. Такая жара на дворе.
Я взглянул на небо: солнце только клонилось к закату, время ещё было. Я и сам был не прочь искупаться, но вода здесь была холодная: река спускалась с гор.
Только быстро, согласился я. Если цветы завянут, Аник нас ухватом отходит.
Эспен улыбнулся во всю ширину рта, обнажив кривые молочные зубы.
Ты настоящий друг!
Он ускакал вперёд, присоединившись к другим детям, а я медленно ковылял к пологой части берега, таща на плече сумку. Хорошо хоть, что травы почти ничего не весили. Сам я решил не купаться пока разденусь, пока поплаваю, потом одеваться и сохнуть Солнце уже сядет и фиалки точно завянут. Поэтому я шёл к воде с намерением дать Эспену немного побултыхаться и загнать его домой. Издалека я увидел, что малец уже добежал до песчаной полоски маленького пляжа, сорвал рубаху и полез в воду.
Я слышал плеск, радостные визги и смех детей. На берегу сидела подслеповатая старуха, которую, видимо, отправили приглядывать за сорванцами. Но женщина была явно больше увлечена вязанием и покрикивала на мелюзгу лишь изредка.
Громкий визг пронёсся над рекой. Не радостный полный страха. Я вздрогнул и, чувствуя неладное, постарался ускорить шаг. Проклятая рана! Коекак я доковылял до кромки берега и попытался рассмотреть происходящее. В воде чтото отчаянно билось, словно щука, пытающая уйти с крючка рыбака брызги во все стороны, ничего не разобрать. Половина детей с испуганными криками выбежала на берег. Старуха отложила вязание и приподнялась, щурясь от бликов воды. Бесполезная баба.
Ко мне подбежала ровесница Эспена в яркой цветастой косынке, схватила меня за руку и потянула к воде.
Помоги!
Что там?
Я бросил посох и скинул сумку, готовясь нырять.
Эспен! выпучив глаза, завизжала девчонка. Он ушёл под воду!
Глава 17
Вода обожгла меня смертельным холодом всё же брала начало в горных ледниках. Зачем дети полезли в такую хладь? Рана загорелась болью, я стиснул зубы и набрал в лёгкие побольше воздуха. Долго находиться там я бы не смог слишком холодно, судороги сведут ноги. Я полностью погрузился в воду и распахнул
глаза, пытаясь увидеть Эспена. Вода была светлой, почти прозрачной, я проплыл по течению и огляделся. Эспена рядом не было. Помогая себе ногами, я напоролся стопой на острый камень больно.
Я вынырнул.
Дальше! Дальше по течению, крикнул ктото из детей. Там тёмное пятно!
Снова погрузившись в воду, я поплыл южнее, позволяя потоку унести меня. Никаких следов Эспена над водой не было. Это плохо. Я снова нырнул и, оттолкнувшись от берега, поплыл к центру русла.
Чтото и правда темнело почти что у самого моста. Быстро, как только мог, я направился туда. Здесь было не очень глубоко, водоросли не успели разрастись, но на дне оказалось полно неприятных камней. Оказавшись под мостом, я снова оттолкнулся от сваи, протянул руку и чтото схватил. Проклятье! К столбу была привязана морда большой садок для ловли рыбы с хлебным мякишем внутри. Отпустив рыболовную снасть, я вынырнул под мостом, чуть отдышался и поплыл дальше по течению. Дети бежали вдоль берега, стараясь разглядеть Эспена. Хорошо, что никто из них не полез в воду вытаскивать ещё когото у меня бы не хватило сил.
Наконец я увидел его. Там, где русло реки совершало крутой поворот и подходило к краю деревни, я заметил под водой бледное лицо мальчишки. Эспена прибило к берегу, он застрял меж корягами, и это дало мне возможность подплыть. Я вынырнул, вдохнул поглубже и жестом указал на берег:
Он там! Помогите вытащить.
Надеюсь, дети меня поняли. Я погрузился в воду и ринулся к Эспену. Глаза парня были закрыты, волосы плавали вокруг круглого лица, как плавники рыб. Схватив его, я оперся ногами о корягу и попробовал поднять утопца. Коряга оказалась слабой и разрушалась под моими ногами. Чтото треснуло подо мной, и я приготовился рухнуть вместе с парнем на дно, но тут почувствовал, как ктото схватил Эспена и потянул наверх.