- Как же он оказался на дороге?
- Кто знает? Может, Эвдем и Бирра выволокли его, как собаки кролика.
Я вспомнил об отметинах на горле мертвеца. Кто знает; может, его и вправду тащили за шею.
Женщина глянула на наши тарелки.
- О, да вы даже не доели! В такой холодный день мужчине надо хорошенько набить брюхо горячей едой, чтобы хватило сил на дорогу. Вот хороший едок! И она широко улыбнулась Давусу, который как раз высосал мозг из последней косточки и теперь жадно глядел на еду, оставшуюся на наших с Эко тарелках. Неужели кролик был нехороший?
- Замечательный, - от души уверил я. Зажарен, как надо. Мы просто слишком много съели твоего замечательного хлеба и сыра. Я подвинул наши с Эко тарелки Давусу и снова обратился к женщине. Значит, по всей дороге лежали мёртвые, а сенатор Тедий с женой
- Не с женой. Он вдовец, а та женщина его дочь. Она никогда не была замужем и очень привязана к отцу. Других детей у него нет.
- Значит, сенатор Тедий с дочерью стояли на дороге, решая, что делать с Клодием. А куда подевались люди Милона?
- Исчезли. Убрались восвояси. Они ведь сделали, что хотели; так чего же им мешкать? А когда моя несчастная сестра наконец отважилась спуститься сюда о, я знаю, что она увидела, потому что сама потом видела это своими глазами. Полный разгром. Всё перевёрнуто вверх дном, дверь сорвана с петель, ставни разбиты в щепки. Можно подумать, здесь бесновались фурии. Марк лежал у самой лестницы, он был мёртв. У самой лестницы и весь изрубленный. Он до последнего защищал мою сестру, не пускал их наверх. Сестра даже не помнит, как она добралась до нашего дома это дальше по дороге. Она едва могла говорить так она рыдала.
- А Сенатор Тедий со своими людьми?
Женщина передёрнула плечами.
- К тому времени, как мы с мужем добрались сюда, их здесь уже не было. И тела Клодия тоже не было. Потом мы узнали, что сенатор отправил тело в Рим в своих носилках, что целая толпа собралась перед его домом, и костры жгли всю ночь. Несчастная Фульвия! Но я думаю, ей всё-таки легче, чем моей сестре. Тут не было ни соболезнующей толпы, ни костров. Нам и горевать-то
особо некогда было. Надо было поскорее приводить здесь всё в порядок. На следующий день мой муж свёз убитых к конюшне. Какой-то человек приехал с виллы Клодия на подводе и забрал их. Кровь с дороги никто не смывал отсюда до самого алтаря Доброй Богини полно пятен, сами увидите. И если вы думаете, что кто-то счёл нужным возместить нам убытки, вы ошибаетесь. А ведь пришлось ставить новую дверь и ставни. Я сказала мужу, что мы должны подать на Милона в суд; но он считает, что надо подождать, пока станет ясно, откуда в Риме ветер дует, иначе можно нажить себе беды. Как вам это? Честные люди должны терпеть несправедливость и даже пожаловаться не смеют, а Милон ещё и имеет наглость выставлять себя в консулы. Куда только катится этот мир?
Я сочувственно покивал.
- Значит, когда вы с мужем пришли сюда, тут уже никого не было?
- Никого кроме убитых.
- А в котором часу это случилось?
- Ближе к вечеру. Со слов моей сестры, Милон приехал в Бовиллы примерно в девять. Он напоил здесь коней и двинулся дальше. В десятом часу тут появился раненый Клодий со своими людьми, а уж потом головорезы Милона.
- Значит, в десятом? Не позднее?
- Нет. А почему ты спрашиваешь?
- Просто в Риме говорят столько всякого
У открытой двери послышался шум множества голосов. Я напрягся, но женщина широко улыбнулась вошедшим.
- Сегодня жареный кролик, если мой нос меня не обманывает, - весело сказал один из них.
- И к нему репа, в фирменном соусе нашей хозяйки! отозвался другой, принюхиваясь.
Вся компания расселась за столами в углу. Я обратился к женщине.
- Сколько мы должны? И отсчитывая деньги из кошелька Эко, добавил тихо, чтобы вошедшие не слышали. Твоя сестра как она теперь?
- По-моему, она сломлена. Не знаю даже, оправится ли она когда-нибудь от такого удара.
- А можно с ней всё-таки поговорить?
- Поговорить? нахмурилась хозяйка.
- Да. Я понизил голос ещё больше. - Извини, что не сказал тебе сразу. Я не знал, могу ли тебе доверять. Теперь вижу, что могу. Я здесь по поручению Фульвии.
Её брови удивлённо взлетели кверху.
- Вдовы Клодия?
- Да. Пожалуйста, говори тихо. Теперь, когда я узнал, как ты относишься к Милону и его жене
Нас прервал шум.
Компания в углу, которой наскучило ждать, увлечённо скандировала:
- Кролика! Кролика! Кролика!
В такт выкрикам они стучали по столам, то и дело заливаясь добродушным смехом.
- Да погодите, сейчас! Ишь, расшумелись! прикрикнула хозяйка со строгостью, которую завсегдатаи явно сочли напускной, потому что продолжали.
- Репу! Репу! Репу!
Хозяйка подалась ко мне и заговорила почти шёпотом.
- А, понимаю. Ты здесь, чтобы помешать Милону в его планах.
- Я бы не стал так говорить. Всё, что я могу сказать тебе это что Фульвия поручила мне детально выяснить обстоятельства смерти её мужа.
Она понимающе кивнула.
- Вот почему мне очень нужно поговорить с твоей сестрой.
- Мне очень жаль, но это невозможно.
- Я понимаю, она сейчас в таком состоянии
- Не в этом дело. Она уехала.