- Им завидуют, их ненавидят
- Само собой. Ведь и тот, и другой - политики и не страдают излишней скромностью. Клодий был мастак располагать к себе людей; он умел находить с ними общий язык. А вот Милон, даром что в силу происхождения он должен быть для местных своим, оставался для них чужаком.
- Ну, это хозяйка так говорит. А она явно предубеждена. И потом, все эти разговоры, что Клодий вырубил священную рощу, выселил весталок
Снова отворилась задняя дверь, и вошла хозяйка с дымящимся блюдом в руках. Следом вошёл верзила с миской, от которой тоже поднимался вкусно пахнущий пар. Появление верзилы заставило меня насторожиться, но тут я разглядел его лицо.
- Давус, почему ты здесь? Ты же должен стеречь лошадей. Не хватало ещё, чтобы их украли, пока мы здесь закусываем. Мне совсем не улыбается топать на своих двоих двенадцать миль до Рима.
- Не беспокойтесь, за вашими лошадьми присматривает мой сын, - сказала хозяйка. Вы найдёте их в целости и сохранности там же, где оставили, ручаюсь вам. Пусть ваш раб посидит тут, а то небо затянуло тучами, солнца нет, и он, наверно, совсем замёрз. Надо же ему немного согреться. Она одарила Давуса долгим взглядом. Меня, увы, женщины удостаивали подобными взглядами не часто. Надо же, только потому, что Давусу девятнадцать лет, у него густые чёрные волосы, плечи атлета и профиль греческой статуи
- Она привела его сюда, чтобы полюбоваться им, - шепнул мне Эко.
- Ну да. Она же ценительница мужской красоты. Иначе почему она обожала Клодия и на дух не выносит Милона.
Женщина поставила перед нами блюдо с жареным кроликом и миску, затем достала ножи и тарелки и снова наполнила наши кружки.
Вообще-то я не очень люблю крольчатину она слишком жирная, и костей много; но зажарен он был отменно, да и я был слишком голоден, чтобы привередничать. В миске оказалась репа в соусе. Отведав её, я нашёл соус превосходным, о чём не замедлил сообщить хозяйке.
- О, это совсем просто, - отвечала она. Несколько зёрнышек тмина, зубчик-другой чеснока, ложка мёду, немного уксуса и оливкового масла. Моя мама всегда говорила, что репа требует острой приправы.
- Соус просто замечательный, - похвалил я, ничуть не кривя душой; а затем, сочтя, что настало время вернуть беседу в нужное русло, спросил. Ты и раньше здесь готовила?
- Да, я иногда приходила помогать; особенно после того, как сестра родила.
- Но в тот день тебя здесь не было?
- Нет, я же сказала. Здесь были только моя сестра она прибиралась наверху и Марк.
- А днём раньше Клодий случайно не проезжал через Бовиллы?
- Да, сестра говорила что-то такое. Но в тот раз он не стал останавливаться. Просто проехал мимо со своей свитой. Сестра только заметила, что это он. Рядом ехал его сын и ещё несколько человек. Остальные были пешие.
- А Милон? Он ведь тоже должен был проезжать здесь днём позже, незадолго до того, как всё и случилось?
- Да, моя сестра хорошо это запомнила. Она вообще до мелочей запомнила тот день он для неё как кошмар, который никак не можешь забыть. Милон остановился ненадолго, чтобы напоить коней. Сюда ни он сам, ни кто-либо из его людей не зашли. А людей с ним было много. Сестра говорила, что он давно уже отъехал, а свита всё тянулась и тянулась за ним как какая-нибудь триумфальная
процессия в Риме. Он всегда так ездил; в особенности, когда она была с ним.
- Она это Фауста Корнелия?
- Кто же ещё. Можно подумать, она без десятка слуг и служанок не может ни встать ото сна, ни отойти ко сну. Думаю, что и самому Гаю Папию или, как ты его называешь, Милону тоже нравится показываться в Ланувиуме перед друзьями и роднёй с множеством слуг и охраны. Дескать, посмотрите, какая я важная персона! Я и за порог не шагну без сотни прислужников!
- Сотни? Его что, сопровождали сто человек?
Хозяйка пожала плечами.
- Не знаю, сколько их точно было. Говорю же, сама я их не видела. Но сестра рассказывала, что когда они остановились тут, то заняли всё вокруг, как толпа на Форуме; а когда наконец стали отъезжать, то процессия растянулась на всю дорогу и, казалось, конца ей не будет. Марк тогда ещё пошутил: мол, если бы Милон поил своих рабов так же щедро, как своих коней, мы продали бы всё своё вино до последней капли и выручили бы достаточно, чтобы хватило на новую крышу для дома.
- Значит, людей у Милона было больше, чем у Клодия, когда тот проезжал тут днём раньше?
- Намного больше.
- Но с Клодием была лишь охрана, и все с оружием; а по твоим словам, Милона сопровождали лишь слуги да горничные.
- Не только. Милон всегда ездил с большой охраной. Так что кроме слуг и служанок Фаусты, там были ещё и гладиаторы, и не абы какие. Слышал когда-нибудь про Эвдема и Бирру?
- Как не слышать. Они что, тоже в свите Милона?
- С тех самых пор, как он их купил. В его духе: купить двоих самых знаменитых гладиаторов лишь для того, чтобы похваляться ими. Про Эвдема и Бирру даже я слышала; даром что смотреть, как двое людей убивают друг друга, мне ничуть не интереснее, чем любоваться на муху, роющуюся в навозе. Хотя среди гладиаторов бывают и такие, на которых приятно посмотреть. Она бросила быстрый взгляд на Давуса, который сосредоточенно отдирал зубами мясо от кости. Но эти Эвдем и Бирра примерно так же красивы, как ослиная задница. Они всегда шли в самом конце. Оба высоченные, как деревья. Громадины ходячие. И всегда где один, там и другой. Мой муж говорит, что они и на арене сражались в паре.