Вот он завершил работу. Сразу спало возбуждение и охватила усталость. Он зажигает сигарету и, несколько ошалело уставившись невидящими глазами просто на себя, механически кромсает страницы с готовым текстом. Материал - в корзине вместе с черновиками! Ужас! В шесть утра придёт уборщица и...
Через полчаса был снова на работе и по всем нетронутым столам раскладывал большие рукописные пасьянсы, потому что не мог отличить черновики от готового текста. А потом ещё и переписывал начисто с причудливой бумажной мозаики. Разумеется, домой добирался на такси.
Вот такая выпала ночь.
«Ну, что ж, для самореабилитации представим ещё большего забывчивого. Например: мужчина разгадывает кроссворд и наталкивается на слово из пятнадцати букв. И вот слово найдено! Но пока считал буквы, само слово забыл... Или: мужчина пошёл в кино и всё время ругается, не оставил ли дома непогашенную сигарету (вдруг пожар?!), напрочь забыв, что месяц назад героически бросил курить... Ура! Есть ещё уникальные забывчивые на свете! Куда мне до них!..»
Порядок. Теперь - шагом марш! - на работу. Чёрт возьми, не хватает ещё забыть о включённом магнитофоне...
Как и всегда, весь боевой, мобильный и сплочённый коллектив устраивал толчею в приёмной, ожидая летучки, чтобы разбежаться потом на задания или повиснуть на телефонном проводе, «выбивая» новости. Просматривали утренние газеты, активно курили, болтали о вчерашнем концерте, и, само собой, на неисчерпаемую, как бездонный колодец, тему - футбол.
Федька взял свою драгоценную рукопись и пошёл в машбюро.
- О! - сказала утренняя машинистка Серафима Платоновна - Вы сегодня первый.
- Первый, потому что последний, - промямлил Федька; увидел, что машинистка его не поняла, и уточнил: - Я вчера последний ушёл с работы...
- Так сегодня уйдёте первым, - угадала она его личные намерения.
- Конечно, сбегу...
Когда вернулся в приёмную, ребята уже неорганизованно заходили в кабинет шефа. Расселись вдоль стен и на вид поделались послушными и смирными.
На здоровенном столе шефа, главного редактора крайгородских «Вечерних новостей», кучковались лишние вещи. Между настольным календарём и самописками «ракетами», навечно вмонтированными в мраморный пьедестал, выстроилась череда экзотических зажигалок. У шефа было хобби: собирал зажигалки и новые всегда держал на рабочем столе, пока не натешится. Только тогда они попадали на стационарное хранение в домашнюю коллекцию. И, как ни странно, все зажигалки, как «служебные», так и «домашние», действовали постоянно и безупречно.
Но не зажигалки привлекли Федькино внимание. Он к ним, как и все, давно привык. Заметил другое: на зеркальной глади главредовского стола лежала зелёная папка.
«Будет кому-то работка», - мысленно улыбнулся Федька.
- Вы подготовили материал? - вдруг спросил его шеф.
- Да, Олег Игоревич, - ответил Федька, - Сдал на машинку.
- Ладно. - Олег Игоревич достал из коробки
сигарету «Опал», щёлкнул зажигалкой в виде миниатюрного маяка и поднялся во весь свой баскетбольный рост. Начал мерить кабинет вдоль стульев, ни разу не ступая на ковер. Такая у него манера вести совещания - на ногах, с сигаретой между пальцами. Федька в очередной раз считал редакторские шаги, хотя и знал, что кабинет равен семнадцати шефским шагам вдоль и двенадцати поперёк.
- Итак, что мы сегодня дадим в номер? - лично ни к кому не обращаясь, спросил он.
Федька к разговору не прислушивался, думал о своём - о пляже и красных плавках, которые наконец-то крайне необходимо замочить, о неизвестных стройноногих девушках, недосягаемых для перегруженных служебными обязанностями деловых граждан, которые за противной текучкой не научились толком знакомиться. А впрочем, кто знает, возможно, какая-нибудь из них когда-нибудь войдёт хозяйкой в его кавалерскую однокомнатную квартиру... Не прислушивался, потому что знал наперёд, что первым возьмёт слово ответственный секретарь, который снова напомнит о том, что уже планировалось и что уже лежит в металле; потом заведующие отделами будут воевать за строки, угрожая, что, «если снова не будет места на полосе, замечательный материал устареет.» Затем заведующий отделом информации Павел Моторный начнёт ругаться, мол, все эти вопросы следует решать в рабочем порядке, а не здесь, на летучке, когда им, казакам из отдела информации, давно следует работать, а не терять зря время... Со всех углов посыплется, как из рукава, конкретные предложения, интересные и неинтересные, и тогда ответственный секретарь пристанет к мятежной речи Пашки Моторного и напомнит, что на все «спонтанные предложения» есть его, секретарская, планёрка, которая происходит сегодня же, в два часа и «Прошу не опаздывать, потому что не запланируем!»
А зелёная папка лежала без движения...
- Итак, считаем, что всё выяснено, - услышал Федька резюмирующий глас главреда, - А вы, Павел, учтите, что летучку заканчиваем на восемь минут раньше... Все свободны. Прошу остаться Мандрика.
Зелёная папка тоже осталась на столе...
- Садитесь поближе, - Олег Игоревич указал на кресло у края стола. Сам тоже сел, достал из левого кармана пиджака три зажигалки - пистолетик, краба и гильзу времён войны, - добавил их в коллекцию. - Вы, Фёдор, безусловно, заслужили отдых. Я знаю, когда вы ушли вчера из редакции: утром спрашивал у вахтёра. Но знакомили ли вас в университете с таким термином - ненормированный рабочий день?