Страждущего первые лучи:
Милая?! Так рано Это ты ли?
Боже мой! Да что же ты молчишь?
Как в мольбе, ладони вскинув к небу,
Девочка тогда произнесла:
Господин бы уступил без гнева,
Если б просьба у меня была?
На неё любуясь, отвечал он:
Коль Творца и честь не омрачит
Да! Такое сразу обещанье
От меня ты можешь получить!
А она: "Спасибо, господин мой,
Вот о чём пообещали Вы
Глядя, как терзает Вас судьбина,
Мы помочь не чаяли, увы,
Но теперь-то исцеленье рядом:
Я по доброй воле отдаю
Сердце, чтоб в согласии с обрядом,
Этот врач исполнил роль свою
Долго-долго на неё смотрел он,
Заблестели слёзы на глазах,
А потом ответил: "Первым делом
Ты должна родителям сказать"
Но когда родители явились,
Понял он, как всё предрешено,
Ибо старики его просили
С дочкой, получалось, за одно:
Мы три ночи ей внушать пытались,
Но её исполнил высший дух
Так прими же, добрый наш страдалец,
Нашу дочь, чтоб снять свою беду!
Осознал, похоже, бедный Генрих,
ЧТО другие от него хотят
Жажда жизни как пробила двери,
Мигом все сомнения сметя:
Видел он себя уже здоровым,
О другом не в силах рассудить
Тих и страшен стал больного голос,
Он сказал: "Да будет!" И в груди
Стариков, умолкших, воцарялась
Непреодолимая печаль,
А ОНА блаженно улыбалась,
Твёрдая в решении как сталь.
Что ж Итак в Салерно! И роскошно
Бедный Генрих жертву разодел:
Бархат, соболь, горностай и броши
Накупил всего, чего хотел.
А она так радовалась мило,
Как невеста на него смотря,
Как монашка, что на всё решилась,
Подойдя к ступеням алтаря.
Что ж Теперь в Салерно! И оставив
Трудное прощанье позади,
По пути мечтам они предались,
Но она лишь с радостью в груди.
Как они добрались к эскулапу
Он отвёл немедленно её.
Удивился тот, взглянув пристрастно,
И спросил: "Решение своё
Приняла ты волей господина?"
Нет! Сама! ответила она.
ОТСТУПИСЬ! на это возразил он,
ОТСТУПИСЬ, пока ещё вольна!
Жизнь твоя свежа в твои-то лета
И о смерти думать?! Убоись!
Ты и близко не представишь это
Что тебе за пытка предстоит!
Застыдишься коль дойдёт до дела
Предо мною груди обнажить.
Я твоё захомутаю тело,
Приготовлю острые ножи
И начну я разрезать живое,
И до сердца самого дойду,
А как дрогнет, не осилив болей,
Твой в страданьях не окрепший дух,
Пожалеешь, что тебя калечат,
Что под нож убийственный легла
Станет всё напрасно не излечен
Будет ОН, и зря ты умерла,
Ведь спасти тебя никто не сможет,
А минут оставшихся трагизм
Будет ужасающим И что же?
Ты и вправду хочешь? ОТСТУПИСЬ!
Отвечала девочка с улыбкой:
Вы всё тАк сказали, господин,
И живописали без ошибки,
Что со мной должно произойти.
Одного лишь я боюсь безмерно
Что у Вас вдруг задрожит рука:
Как-то Вы рассказывали нервно,
Женщину напомнили слегка.
Соберитесь лучше успокойтесь,
Режьте так, как надо, без прикрас,
Я стерплю Вы за меня не бойтесь,
Это я скорей боюсь за Вас!
Старый мастер, это всё услышав,
Видя эти детские глаза,
Побледнел, нахмурился и вышел
К Генриху, чтоб всё пересказать.
Генрих поспешил ему навстречу,
Призывая: "Мастер дорогой,
Ведь меня спасёте Вы?! Излечит
Способ Ваш меня и даст покой?!
Цену жизни только тот изведал,
Кто её в страданиях постиг"
Мастер отвечал ему на это:
Для того, чтоб в жертву принести,
Девочка, действительно, годится,
И здоровье к вам вернётся вновь
Вам осталось лишь распорядиться,
Чтобы пролилась невинной кровь
Малодушно отстранился Генрих,
Пряча взгляд, и быстро произнёс:
РЕЖЬТЕ Мастер повернулся к двери
Подошёл к ней медленно Занёс
Над порогом ногу И украдкой
Оглянулся, будто знака ждал
Задержался на пороге кратко
Только знака Генрих не подал
К девочке, что в это время тихо
И в надежде мастера ждала,
Он зашёл и пригласил на выход,
И за ним она легко пошла,
И они прошли по коридору
В комнатку укромную вдвоём,
Где в кругу мензурок и приборов
Красный стол с ремнями ждал её.
Раздевайся! бросил мастер кратко,
И она исполнила приказ,
Не робея и, в обход порядка,
Посрывав одежду кое-как,
Чтобы побыстрей ножу подставить
Девичью неласканную грудь,
Взобралась на стол и распласталась,
Дав себя ремнями затянуть.
А когда старик увидел тело,
Что прекрасней не сыскать вовек
Отшатнулся Как же не хотел он,
Чтобы умер этот человек!
Но за нож изогнутый он взялся,
Изучил клинок на остроту,
Не вполне доволен им остался,
К оселку примерил и, плиту
Увлажнив, он стал усердно править
Лезвие и пальцем проверять:
Смерть не обойти но был он вправе
Резать мягче, чтоб не мучить зря.
Был меж тем сомненьями тревожим
Генрих, передав бразды врачу,
И твердил всё: "Сердце, ты не можешь
Потерпеть ещё совсем чуть-чуть?!
Не толкал ребёнка я на муку
Девочка сама на смерть пошла
Может быть, судьба простёрла руку,
Чтоб она так рано умерла?
Жизни радость возвращу себе я,
Мёртвым предоставив их покой
Смерть невинной Кто ж не оробеет
Перед смертью праведной такой?!
Что же ТЫ своей боялся смерти?
Тихо! ТИХО! Горе! ГОРЕ мне!
Я ведь жажду жить и в круговерти
Бурной жизни, как о жутком сне,