Соединили.
Говорит Джейсон Компсон, сказал он так хрипло и невнятно, что пришлось повторить. Джейсон Компсон, сказал он опять, совладав с голосом. Готовьте полицейскую машину, через десять минут едем, с вами или с вашим помощником. Я сейчас приеду Что?.. Ограбление. В моем доме. Знаю кто Ограбление, говорят вам. Машину готовьте. Что? А за что вам платят? Вы охраняете правопорядок Да, через пять минут буду. Приготовьте машину, едем сейчас же вдогон. В противном случае подаю губернатору жалобу.
Он со стуком повесил трубку, прошел через столовую, мимо тарелок с почти не тронутой, уже остывшей едой, вошел в кухню. Дилси наливала грелку кипятком. Бен сидел незамутненный, безмятежный. Рядом с ним зорко ушки на макушке поглядывал Ластер. Он что-то ел. Джейсон направился во двор.
Вы же не завтракавши, сказала Дилси. Джейсон молча шел к двери. Идите дозавтракайте, Джейсон. Он вышел, хлопнув дверью. Ластер встал, подошел к окну, выглянул.
Ух ты! сказал он. Что у них там? Он мис Квентину побил, да?
Помалкивай знай, сказала Дилси. Только разбудоражь мне Бенджи, я тебя самого побью. Сидите тут с ним тихо-мирно, пока не вернусь. Навинтив крышечку на грелку, она вышла. Им слышно было, как она подымалась по лестнице, как Джейсон провел машину мимо дома со двора. И в кухне наступила тишина, только чайник сипел и часы тикали.
А спорим, сказал Ластер. Спорим, он побил ее. Спорим, он ей дал по голове и теперь за доктором поехал. На что хочешь поспорю. Часы потикивали многозначительно словно это слышался бескровный пульс запустевающего дома; вот они зажужжали, прокашлялись и пробили шесть раз. Бен поднял глаза к часам, посмотрел затем на круглый, как ядро, затылок Ластера в окне и опять закивал головой, заслюнил. Хныкнул.
Заткнись, придурок, сказал Ластер не оборачиваясь. А пожалуй, раз такое, ни в какую церковь нас сегодня не потащат. Но, сидя обмякло на стуле, свесив вялые ручищи меж колен, Бен тихо постанывал. Внезапно он заплакал мычаньем неспешным, бессмысленным, долгим. Тихо, сказал Ластер. Повернулся к Бену, замахнулся. Хочешь, чтоб выпорол? Но Бен глядел на него, при каждом выдохе протяжно мыча. Ластер подошел, качнул его, прикрикнул: Замолчи сейчас же! На вот, смотри Поднял Бона со стула, подтащил стул к устью плиты, открыл дверцу, пихнул Бена обратно на стул точно буксир, орудующий неуклюжей громадиной танкером в узком доке. Бен сел, лицом к алому зеву. Замолчал. Опять слышны стали часы, затем медленная поступь Дилси на лестнице. Она вошла, и Бен захныкал снова. Потом громко замычал.
Ты зачем обижал его? сказала Дилси. И без того сегодня, а тут ты еще.
Не трогал я его нисколечко, сказал Ластер. Это мистер Джейсон его испугал, вот и ревет. Что, он там не насмерть зашиб мис Квентину, а?
Тш-ш-ш, Бенджи, сказала Дилси. Бен затих. Дилси подошла к окну, глянула на двор. Перестал, значит, дождь? спросила.
Да, мэм, сказал Ластер. Давно перестал.
Тогда идите погуляйте от греха, сказала Дилси. Я сейчас только утихомирила мис Кэлайн.
А в церковь как же идти сегодня? спросил Ластер.
Потерпи узнаешь. Гуляй с ним подальше от дома, пока не кликну.
А на луг можно? спросил Ластер.
Можно. Лишь бы не у дома. А то у меня уже сил нет.
Хорошо, мэм, сказал Ластер. Куда мистер Джейсон поехал,
а, мэмми?
Тоже твое дело, сказала Дилси. Примялась убирать со стола. Тш-ш, Бенджи. Сейчас пойдете с Ластером на волю, в игры играть.
Что он сделал мис Квентине а, мэмми? спросил Ластер.
Ничего не сделал. Ну, ступайте отсюда.
А спорим, ее и дома нету, сказал Ластер.
Дилси поглядела на него.
А ты откуда знаешь, что нету?
Мы с Бенджи видели, как она вчера вечером из окна спускалась. Правда, Бенджи?
Видели? сказала Дилси, глядя на Ластера.
Да она каждый вечер, сказал Ластер. Прямо по той груше и слазит.
Не врал бы ты мне, парень, сказала Дилси.
Я не вру. Спросите хоть у Бенджи.
Тогда почему ж ты молчал?
А оно не мое дело, сказал Ластер. Дурак я, что ли, мешаться к белым в дела ихние. Ну, топай, Бенджи, поехали на двор.
Они вышли. Дилси постояла у стола, затем убрала из столовой посуду, позавтракала, прибрала в кухне. Сняла с себя передник и повесила на гвоздь, подошла к лестнице, прислушалась сверху ни звука. Надела шинель, шляпу и пошла в свою хибару.
Дождь кончился. Дуло теперь с юго-востока, голубели плывущие разрывы туч. За деревьями, крышами, шпилями города солнце белесым лоскутом крыло гребень холма, снова меркло. Приплыл по ветру удар колокола, и его, как по сигналу, подхватили и завторили другие колокола.
Дверь хибары открылась, показалась Дилси, снова в бурой накидке, пурпурном платье, черной соломенной шляпе, но теперь без платка и в грязновато-белых перчатках до локтей. Она вышла во двор, позвала: «Ластер!» Помедлив, направилась к дому, обогнула угол, держась поближе к стене, и заглянула в дверь погреба: Бен сидит на ступеньках. Перед ним, на сыром полу на корточках Ластер. Левой рукой Ластер упирает стоймя в пол пилу, слегка изогнув, напружинив ее, в правой же руке у него стертый деревянный пест, который уже тридцать с лишним лет служит Дилси для приготовления печенья. Вот ударил сбоку по пиле. Пила лениво дзинькнула и смолкла с безжизненной моментальностью застыла под рукой Ластера тонкой, ровной дугой полотнища. Выгнулась, немая и непостижимая.