Я вас, кажется, не обвиняю, сказал Джейсон.
Мне незачем туда входить, сказала миссис Компсон. Я не привыкла вторгаться непрошено. Будь даже у меня ключ, и тогда бы я на порог не ступила.
Да, сказал Джейсон. Я знаю, что ваши ключи не подходят. Для того и замок менял. Но меня другое интересует я хочу знать, кто разбил окно.
Ластер говорит, не разбивал, сказала Дилси.
Без него знали, сказал Джейсон.
А Квентина где? спросил он.
Там же, где каждое утро воскресное, сказала Дилси. Да что за бес в вас вселился последние дни?
Ну так вот, придется нам этот порядок поломать, сказал Джейсон. Ступай наверх, скажи ей, что завтрак готов.
Вы уж ее не трожьте, Джейсон, сказала Дилси. Она всю неделю к завтраку встает, а уж в воскресенье мис Кэлайн разрешает ей поспать подольше. Будто вы не знаете.
И целая кухня нигеров будет сидеть и ждать, чтоб ее обслужить, сказал Джейсон. К сожалению, этой роскоши мы себе не в состоянии позволить. Ступай позови ее.
Да никому не надо ни ждать, ни обслуживать, сказала Дилси. Я ее завтрак ставлю в духовку, и она сама
Ты слышала, что я тебе велел? сказал Джейсон.
Слышала, сказала Дилси. Когда вы дома, только вас одного и слыхать. Если не Квентину пилите, то маму вашу, а не маму, так Ластера с Бенджи. Хоть бы вы его усовестили, мис Кэлайн.
Ты лучше делай, как велят, сказала миссис Компсон. Он ведь у нас глава семьи. Он вправе требовать от нас, чтобы воля его уважалась. Я стараюсь исполнять ее, а уж если я, то ты и подавно можешь.
Но зачем это надо подымать Квентину только потому, что он сердитый и ему так хочется? сказала Дилси. Или, по-вашему, она окно ваше разбила?
Не додумалась еще, а вообще-то она способна, сказал Джейсон, Ты ступай и делай, что велят.
А и поделом бы, сказала Дилси, идя к лестнице. Как вы дома, так житья ей от вас ни минутки.
Молчи, Дилси, сказала миссис Компсон. Не нам с тобой учить Джейсона. Временами думается мне, что он не прав, но и тогда ради всех вас я стараюсь выполнять его желания. А уж если я нахожу в себе силы спуститься к столу, то Квентина и подавно может.
Дилси вышла. Начала всходить по лестнице. Слышно было, как длится ее восхождение.
Первоклассная у вас прислуга, сказал Джейсон, накладывая в тарелку матери, потом себе. Но хоть один не паралитик Нигер был у вас все-таки когда-нибудь? На моей памяти не было.
Я вынуждена им потакать, сказала миссис, Компсон. Я ведь всецело от их услуг завишу. Если бы только мне силы. Как бы я желала быть здоровой. Как бы желала сама выполнять всю их работу по дому. Хоть бы это бремя сняла с твоих плеч.
И в отменном бы свинушнике мы жили, сказал Джейсон. Веселей там, Дилси, крикнул он.
Я знаю, сказала миссис Компсон, ты за то на меня сердишься, что я разрешила им всем пойти сегодня в церковь.
Куда пойти? сказал Джейсон. Разве этот чертов балаган еще в городе?
В церковь, сказала миссис Компсон. У черномазеньких нынче пасхальная служба. Я еще две недели назад дала Дилси разрешение.
Другими словами, обед сегодня будем есть холодный, сказал Джейсон. Или вообще останемся без обеда.
Я знаю, что выхожу виновата, сказала миссис Компсон. Знаю, что ты возлагаешь вину на меня.
За что? сказал Джейсон. Христа как будто не вы воскрешали.
Слышно было, как Дилси взошла на верхнюю площадку, медленно прошаркали ее шаги над головой.
Квентина, позвала она. Тут же Джейсон опустил нож и вилку, и оба, сын и мать, застыли друг против друга в одинаковых, ждущих позах он, холодный и остро глядящий карими с черной каемкой глазамикамушками, коротко остриженные волосы разделены прямым пробором, и два жестких каштановых завитка рогами на лоб пущены, как у бармена с карикатуры; и она, холодная и брюзгливая, волосы совершенно белые, глаза же с набрякшими мешками, оскорбленно-недоумевающие и такие темные, будто сплошь зрачок или начисто лишены его.
Квентина, звала Дилси. Вставай, голубушка. Тебя завтракать ждут.
Я не могу понять, как оно разбилось, сказала миссис Компсон. Ты уверен, что это случилось вчера, а не раньше? Дни ведь стояли теплые, ты мог и не заметить. Тем более вверху, за шторой.
Последний раз вам повторяю, что вчера, сказал Джейсон. По-вашему, я своей комнаты не знаю? По-вашему, я могу в ней неделю прожить и не заметить, что в окне дыра, куда свободно руку просунуть Голос его пресекся, иссяк, и он вперился в миссис Компсон глазами, из которых на миг улетучилось все выражение. Глаза его словно дыханье затаили, а мать сидела, обратясь к нему своим обрюзглым и брюзгливым лицом, и взгляд ее был нескончаем, вместе и ясновидящ и туп. А Дилси между тем звала:
Квентина, милая. Не играй со мной в прятки. Иди, милая. Они там ждут.
Непостижимо, сказала миссис Компсон. Как будто в дом пытались проникнуть взломщики Джейсон вскочил. Грохнул опрокинувшийся стул. Что ты проговорила миссис Компсон, уставясь на сына, но он ринулся мимо нее на лестницу,
взбежал наверх в несколько прыжков. Навстречу шла Дилси. Лицо Джейсона было в тени, и Дилси сказала:
Она там дуется. Мама ваша еще и не отперла Но Джейсон пробежал мимо нее и коридором, к одной из дверей. Квентину окликать не стал. Схватился за ручку, подергал, постоял, держась за ручку и чуть склонив голову, точно прислушиваясь к чему-то, не в комнатке происходящему за дверью, а где-то гораздо удаленней и уже расслышанному им. Вид у него был человека, который наклоняется, прислушивается затем лишь, чтобы разуверить себя в том, что уже внятно прозвучало. А за спиной у него миссис Компсон подымалась по лестнице и звала его. Затем она увидела Дилси и заладила «Дилси» взамен.