Слушай, Комар, там у нас женщина хочет к доктору, я спросил, какого доктора ей надо, а она говорит: «Мне нужно к доктору, который здесь работает», я говорю: «Никакого доктора тут нет», а она все равно стоит и заглядывает.
Что за женщина? спрашиваю. Скажи, чтобы поднялась в кабинет к Алфорду.
Деревенская, говорит.
В суд ее отправь. Скажи, все доктора уехали в Мемфис на съезд парикмахеров.
Ладно, он говорит и собирается уходить. А для деревенской довольно симпатичная.
Постой, говорю. Он стоит, а я пошел и глянул в щелку. Но разглядел немного только что нога у ней хорошая против света. Говоришь, молодая?
Для деревенской прямо цветочек.
Подержи-ка, я говорю и даю ему шоколад.
Снял фартук, вышел туда. Очень симпатичная. И черноглазая из таких, что может и ножом пырнуть, если обманешь. Очень симпатичная. Больше никого в зале не было; обеденное время.
Чем могу служить? я спрашиваю.
Вы доктор?
А кто же, говорю. Она перестала глядеть на меня и озирается. Спрашивает:
Можно, мы туда зайдем?
Было четверть первого, но я пошел и сказал Джоди, чтобы посматривал и свистнул мне, если старик появится, он раньше часа никогда не приходит.
Брось ты это, Джоди говорит. Вышибет он тебя под зад коленкой.
Он до часа не приходит. Увидишь, когда зайдет на почту. Только смотри не проморгай, свистни мне.
Что ты затеял? спрашивает.
Ты давай смотри. Потом расскажу.
А меня потом не пустишь?
Тебе тут что? говорю. Питомник, черт возьми? Следи за стариком. Я удаляюсь на совещание.
И ушел в заднюю комнату. Остановился у зеркала, пригладил волосы, потом захожу за шкаф с прописями, она там ждет. Смотрит на лекарства, потом смотрит на меня.
Так, говорю, мадам. Какие у нас затруднения?
Женские, говорит, затруднения. И смотрит на меня. У меня есть деньги.
Ага, говорю. У вас есть женские затруднения или вы хотите женских затруднений? Если так, вы правильно выбрали доктора. Ну, деревенские. Сами не знают, чего им надо, а когда знают, сказать не могут.
Часы показывали двадцать минут первого.
Нет, говорит.
Что «нет»?
Этого у меня нет, говорит. Вот в чем дело.
Смотрит на меня. Деньги у меня есть.
Тогда я понял, про что она толкует.
Ага, говорю. У вас что-то есть в животе, и вы этому не рады. Деньги у меня есть, говорит. Он сказал, в аптеке продают от этого.
Кто так сказал?
Он. И смотрит на меня.
Не
хотите выдавать имя, говорю. Который желудь вам в живот посадил? Он и сказал? Молчит. Вы ведь не замужем?
Кольца на ней не было. Но они там, может, и не слышали про кольца.
Деньги у меня есть, говорит. И показала мне в платок увязаны, десять зеленых.
Что есть, то есть, говорю. Он вам дал?
Да, отвечает.
Который? спрашиваю. Смотрит на меня. Который из них?
Один только есть, говорит. И смотрит на меня.
Ладно, ладно.
Она молчит. В подвале то плохо, что выход только один и на внутреннюю лестницу. На часах двадцать пять первого.
У такой красивой девушки, говорю.
Смотрит на меня. И деньги начала в платок увязывать. Я говорю:
Извините, я на минуту. Захожу за шкаф. Ты знаешь, говорю, как один ухо вывихнул? А теперь рыгнет и сам не слышит.
Пока старик не пришел, выведи ты ее из задней комнаты, Джоди говорит.
Если ты будешь в торговом зале, за что он, кстати, тебе жалованье платит, он, кроме меня, никого не поймает.
Джоди пошел прочь, нехотя.
Комар, что ты с ней будешь делать?
Не могу тебе сказать, отвечаю. Это неэтично. Ты иди туда и следи.
Слушай, Комар.
Да ладно, ладно, ничего не будет, только лекарство пропишу.
За женщину, может, и ничего бы не сделал, но, если узнает, что лазишь в шкаф, под зад коленкой так получишь, что в подвал улетишь.
А сам ушел обратно. На часах без четверти час. Она деньги в платок увязывает. Говорит:
Вы не доктор.
А кто же? спрашиваю. Разглядывает меня. Что, молодой чересчур или чересчур интересный? спрашиваю. У нас тут раньше лечили старые доктора-подагрики. Джефферсон был вроде богадельни для старых докторов. Но дела стали идти все хуже, люди хворали все меньше, и в один прекрасный день до людей дошло, что женщины-то здесь совсем уже не хотят болеть. Тогда всех старых врачей выгнали и позвали нас, молодых, интересных, чтобы нравились женщинам, тогда женщины опять стали болеть, и врачебные дела пошли веселее. Теперь это делают по всей стране. Неужели не слыхали? Это потому, наверно, что вам доктор никогда не был нужен.
Теперь нужен, говорит.
И вы его правильно выбрали. Я вам уже сказал.
У вас что-нибудь есть от этого? она спрашивает. Деньги у меня есть.
Ну, говорю, доктор, конечно, много чего узнает, пока учится каломель развешивать; хочешь не хочешь узнаешь. Но я не выяснил, что вас беспокоит.
Он сказал, можно что-то купить. Сказал, я могу купить в аптеке.
А название не сказал? спрашиваю. Вы сходите к нему, спросите.
Она перестала смотреть на меня и вертит свой платок в руках.
Мне надо что-то сделать, говорит.
Что, очень надо? Смотрит на меня. Доктор ведь много чему научается, людям даже невдомек, сколько он знает, но он не должен говорить все, что знает. Это против закона.