Тяжело сглотнув, порываюсь в сторону окон, чтобы задернуть гребаные шторы, но, запутавшись в собственных ногах, падаю плашмя на пол.
М-м-м черт, шиплю я и устало бьюсь лбом о прохладный пол. Я больше никогда никогда не буду пить.
Вчера ты была другого мнения, раздается глубокий голос Белова, и я забываю как дышать.
Нет, нет, нет Только не это!
Мне требуется секунда, а может, две, чтобы понять в какой невыгодной позе я оказалась. А если быть точнее: кверху задницей и с задравшейся до груди футболкой.
Вот за что мне все это
Кое-как мне удается подняться на четвереньки, но из-за головокружения процесс немного усложняется, и мой энтузиазм угасает. А когда я все-таки набираюсь смелости повернуться лицом к Белову, замечаю его во всей красе облокотившегося о дверной косяк и держащего в одной руке стакан с растворяющейся в воде таблеткой.
Аспирина? Или чего покрепче?
Отвали, Белов, и без тебя тошно.
Преодолевая тошноту и гудящую голову, упираюсь руками в кровать и встаю.
Да-а, Шурик, а ночью ты была более ласковая. Тимур отрывается от косяка и с хитрой ухмылкой подходит ко мне. Держи, тигрица, утоли жажду, после вчерашнего наверняка адский сушняк.
Он протягивает стакан с водой, но я не спешу принимать его, немного теряясь от того, с каким интересом Тимур осматривает меня с ног до головы. Потому что в этот момент у него такой интенсивный взгляд, что я изо всех сил сопротивляюсь желанию натянуть футболку пониже.
Звук шипения воды немного отвлекает меня, и я сглатываю скопившуюся во рту слюну. Желание попить слишком соблазнительное, и, в конце концов, я забираю стакан из рук Белова и жадно опустошаю его.
Закончив, прочищаю горло и, поставив стакан на тумбу, гордо вскидываю голову, насколько это возможно в данной ситуации.
Это ты меня переодел? мой голос еще сиплый ото сна, но это не мешает мне с возмущением смотреть Белову прямо в глаза.
Ну-у, как переодел Скорее одел пожав плечами, Тимур снова многозначительно
улыбается, отчего у меня мурашки бегут по коже. Господи! Что же я вытворяла
Только не говори мне, что между нами что-то было
Он складывает руки на своей широкой груди, а я только сейчас обращаю внимание, что на нем просторная серая футболка и тонкие трикотажные спортивки, которые весьма красноречиво облегают бугор в паху.
Это с какой стороны посмотреть, его саркастичный тон возвращает меня в реальность, и я ненавижу то, как быстро мои щеки вспыхивают смущением.
Белов! цежу сквозь зубы. Лучше не беси меня. Было или нет
Провокационная ухмылка кривит его губы, и он сводит большой и указательный пальцы вместе:
Если только на полшишечки.
Я сжимаю руки в кулаки, прежде чем хватаю подушку и изо всех сил швыряю ее в Белова.
Ну и говнюк же ты! В следующий раз держи своего одноглазого змея при себе!
Белов с легкостью отбивает подушку и, схватившись за живот, начинает громко смеяться.
Да расслабься, Шурик, не чужие ж люди. Игогошеньке не расскажем, подмигивает он, и я хочу придушить его. Вот прям голыми руками.
Но вместо этого обессиленно выдыхаю:
Я тебя прибью когда-нибудь.
Белов проводит языком по нижней губе, прикусывая край ухмылки.
Люблю пожестче, но только если любя.
Я беспомощно рычу и бросаюсь в ванную, нарочно отталкивая бывшего в сторону. Пожалуй, мне нужно остыть и смыть с себя последствия прошедшей ночи, может, после душа хоть немного голова прояснится.
Закрыв дверь, умываюсь, быстро скидываю одежду и, настроив воду, встаю под теплые тугие струи.
А уже через пять минут чувствую себя, будто родилась заново, хотя боль в висках еще дает о себе знать, но туман, окутывающий голову, уже немного рассеялся.
Выйдя из кабинки, понимаю, что нужно чем-то вытереться, но ничего нет, и тут замечаю на двери мужской махровый халат. Что ж, выбора нет, поэтому, отжав в раковине волосы, закутываюсь в него, практически утопая в мягкой ткани и терпком мужском аромате, от которого что-то мелькает в голове нечеткими образами, но мне никак не удается их ухватить.
Хронология вчерашних событий отсутствует напрочь.
Надеюсь, память как можно быстрее вернется и все окажется не так ужасно, как Белов настращал меня.
С этой надеждой я и спускаюсь на кухню и тут же зажмуриваюсь от прострелившей висок звуковой стрелы, когда на меня налетает маленький громогласный ураган:
Мамочка, ты проснулась! Наконец-то! Папа мне не давал тебя будить, а я А ты Она буквально задыхается от радости и скачет вокруг меня, как заведенная.
Тимур нарезает что-то на кухонном островке и с едва заметной улыбкой делает вид, что не обращает на нас никакого внимания. Я бросаю на него непонимающий взгляд, и он, видимо, чувствуя его, смотрит на меня.
Да она утром забежала в спальню, чтобы меня разбудить, а увидела тебя. Еле угомонил ее, хохотнув, добавляет он.
Только этого мне не хватало! Теперь еще и перед дочкой оправдываться. Я даже думать не хочу, как ей все это объясню.
Мне становится чертовски не по себе, когда я смотрю в счастливые глаза дочери, потому что знаю, что разобью все ее хрупкие надежды одним лишь словом
Милая
Но Женя меня не слушает, подпрыгивая на месте.
Я знала! Знала! Знала! Мое желание должно было сбыться! Значит, Дедушка Мороз уже получил мое письмо! Ура! Тили-тили тесто, жених и невеста! хохочет дочка, а я бросаю неодобрительный взгляд на Тимура, ведь прекрасно знаю, что это его рук дело.