Как вы их лечили? спросил я.
Пытался хоть как-то остановить диарею с помощью лекарской магии, но эффект был так себе. А мой наставник уверял, что больным нужно давать хлорид ртути. Мы пичкали их этим веществом и опием. Некоторые лекари даже додумывались делать кровопускания. Вот только эффекта это никакого не давало.
М-да Примерно так же холеру лечили в девятнадцатом веке в моём мире. Но и удивляться тут нечему. Там ещё не изобрели антибиотики.
Однако и здесь нужных препаратов нет. Сульфаниламид и пенициллин, созданные на моём заводе, не смогут качественно воздействовать на холерный вибрион. Этот микроорганизм убивается другими группами антибиотиков.
Значит так, Александр Иванович, слушайте внимательно, подытожил я. Холерой заболевают люди, которые пьют из источников воды, заражённых опаснейшими микроорганизмами.
Я читал ваши статьи, но там вы о холере ничего не писали, удивился Разумовский.
Потому что для описания всех инфекционных болезней нужна не статья, а целый многотомный трактат, ответил я. План лечения предельно прост. Я уничтожу сидящие в кишечнике бактерии, а вы восстановите его водно-электролитный баланс.
Простите Что я должен сделать? не понял Разумовский.
Каждый раз забываю, что даже самые выдающиеся лекари этой эпохи не всегда понимают элементарные вещи, которые знали их же современники из моего мира.
Ваша задача воздействовать на кишечник, замедлить выделение воды. Наоборот, ускорьте её обратное всасывание в кровь. Насчёт бактерий и их токсинов не беспокойтесь, они в кровоток попасть не смогут, поскольку я их обезврежу, произнёс я.
И мы приступили к работе. Я прошёлся обратным витком по всему кишечнику пациента, а затем принялся очищать его от токсинов. Пришлось ускорить работу печени и почек, но оно того стоило. Если в кратчайшие сроки не остановить распространение инфекции, Кастрицын умрёт. Если представить ситуацию, в которой я бы приехал сюда не сегодня, а на сутки позже, он бы погиб уже этой ночью.
Холера не вызывает температуры и болей. Однако при этой болезни из организма выливается вся жидкость. В конечном итоге пациент погибает от гиповолемического шока.
Для сердца есть два вида перегрузок. В одном случае оно не может прокачать огромный объём жидкости, циркулирующей в сосудах. В другом ему просто нечего качать. В данном случае мы как раз наблюдаем такую ситуацию.
Как заставить мотор прокачивать максимально густую взвесь, в которой толком не осталось жидкости? Конечно, это абсолютно невозможно. В итоге страдает не только сердце, но ещё и остальные органы, поскольку они перестают получать питательные вещества и кислород. Особенно это опасно для головного мозга, потому что на нём даже минимальное голодание может отозваться катастрофическими изменениями.
Пока что всё, заключил я. Бактерий в нём больше нет. В следующие несколько дней его лучше восстанавливать специальными солевыми растворами. Пройдёмте в кабинет, я распишу вам схему. Ах да, и объясните всем сотрудникам, что взаимодействовать с пациентом нужно в перчатках. Сам холерный вибрион передаётся исключительно через кал. Если плохо помыть руки и занести инфекцию в рот появится ещё один такой же больной.
Хорошо, Алексей Александрович, я всё понял, закивал Разумовский. Единственное, чего я не могу осознать откуда у вас столько знаний о бактериях? Ведь никто в мире толком не понимает, как лечить подобные заболевания. Поверьте мне на слово, я читаю время от времени иностранные статьи, которые у нас пока что не запретили.
К сожалению, ответить на этот вопрос я не могу. Тайна рода, солгал я.
Но это лучший ответ, который можно придумать. В родовые тайны никто напрямую лезть не будет. А если кто и попытается выведать у моего отца эту информацию, он всё равно ничего ответить
не сможет. Поскольку этой тайны попросту не существует.
В кабинете Разумовского я составил дальнейший план лечения Кастрицына, после чего главный лекарь губернского госпиталя, как и обещал, показал мне, где находится моя новая квартира.
Широкое трёхэтажной здание находилось за парком в квартале от самой академии.
Очень хорошее место, Алексей Александрович, сказал мне Разумовский. Воздух здесь чистый. Все заводы находятся далеко от центра. Для них оборудован специальный район. Плюс ко всему орден лекарей вроде как пообещал, что вам не придётся платить за проживание, пока вы работаете в академии.
Благодарю, Александр Иванович, забрав у него ключи, произнёс я. Дальше сам разберусь.
Это я должен вас благодарить, господин Мечников! чуть не потеряв свои очки, воскликнул Разумовский. Вы спасли жизнь моему близкому другу. Я этого не забуду. Очень надеюсь, что вы не утонете в преподавании и сможете иногда заглядывать в мой госпиталь. Я бы с радостью предоставил вам дополнительную работу.
Скорее всего, вашим предложением я воспользуюсь в любом случае, ответил я. Работа в академии это хорошо, но отдаляться от пациентов мне не хочется. Об этом мы уже позже поговорим. Мне для начала нужно понять, что от меня хочет орден.
Ах да! вспомнил Разумовский. Чуть не забыл. Ректор просил передать, что вам нужно зайти в его кабинет завтра к десяти часам утра. Он всё объяснит. Если заблудитесь спросите любого студента. Тут каждый знает, где находится кабинет ректора, мой собеседник усмехнулся. Все стараются обходить его стороной. Не только студенты.