Больше не попадаться в нехорошие ситуации, усмехнулся я. И не прикасаться к наркотикам.
С этим всё, махнул рукой Роман, больше ни в жизнь. Сейчас буду возвращаться в институт, а то я бросил учёбу. Переведусь на юридический факультет.
Вот это правильно. Только в полицию потом не иди, там делать нечего.
Было бы интересно как раз в полиции, вздохнул Роман. Обычная жизнь скукотища. Поэтому я и начал всё это. Но не пойду на государственную службу. Отец уже старенький, придётся заниматься его делами.
И ещё Роман замялся. Не знаю, как сказать А можно я вам чем-нибудь помогу? Нет, не деньгами, их у меня сейчас вообще нет, он рассмеялся, а так по работе проследить за кем-то, ещё что-то сделать? Я, правда, не умею, но научусь быстро. Отец, думаю, разрешит. И даже если нет, не всё же время мне тут сидеть взаперти.
Даже не знаю, немного опешил я. Но подумаю. Если что, вот мой телефон.
Я протянул ему визитку.
Скажи знаешь что не звонили ли опера во время твоего задержания по телефону?
Звонили, подумав, ответил Роман. Несколько раз точно. Мне показалось, что они отчитывались перед кем-то о том, что поймали меня.
Перед начальством?
Точно не скажу, но, скорее всего, нет. Говорили что-то вроде «все хорошо», «не волнуйтесь», и всё. Я, конечно, не знаю, но мне кажется, руководству они должны докладывать по-другому.
Ты абсолютно прав. А кто разговаривал? Старший из оперов, Смирнов?
Ну да этот. И назвал его точно не помню, но, кажется, Михаилом, а отчество
Семёнович?
Да, точно! Семёнович! Но кто он не знаю.
Значит, будем выяснять. А пока пойдём к мешку.
Его Роман лупил с остервенением, но очень неумело. Я дал ему коротенький урок и посоветовал пригласить тренера по боксу отец наверняка будет не против заплатить. Роману идея понравилась, сказал, что поговорит.
Потом я вернулся в кабинет. Вика с Левшиным уже все обсудили, можно было уезжать. На прощание Левшин протянул нам по конверту с деньгами.
По весьма толстому конверту.
Ты знаешь, что Левшин посчитал нас семейной парой, даже предложил переночевать в его доме, чтоб не возвращаться в Москву ночью, вдруг сообщила мне Вика, когда мы садились в машину.
А что ты ему ответила?
Отказалась, пожала она плечами, у тебя имелся другой вариант? взгляд девушки стал каким-то ехидным.
Нет, правильно сделала, ответил я. Не на такие провокации я больше не поведусь. Мы едем? Или нет? напомнил ей.
Едем, кивнула она и тронулась с места.
Это мне сейчас показалось, или в её голосе я услышал нотки сожаления? Показалось, скорее всего!
Дальше мы ехали молча.
Что у нас завтра? спросила Вика, когда мы приехали.
Я буду заниматься Митей и опером, который у них за главного.
Хорошо. А я напишу несколько запросов по заводу. Будет время, встретимся.
Когда Вика ушла, я сразу набрал Снежане.
Хотя Вика мне открыто сказала, что знает о моих любовницах, когда мы были вместе, я блокировал номер Снежаны на своем телефоне. Они проходили, но были не видны и не слышны есть такая программа. Для звонившего все выглядит так, будто человек просто не взял трубку. Сейчас я отключил программу, посмотрел батюшки, десять пропущенных звонков от Снежаны. А я ведь говорил ей, что могу быть занят и не притрагиваться к телефону.
Как ты? Приедешь? спросила она. Больше ни о чём. Наверное, хотела поболтать дома.
Выносить мозг претензиями, почему я не брал трубку, не стала.
Да, сейчас приеду.
Здорово!
Час назад я разговаривал с человеком, который финансирует нас. Он сказал, что после того, как дело в отношении Левшина было закрыто, подумает, стоит ли ему продолжать с нами сотрудничество. Он был очень злой, очень.
Алан посмотрел в сторону и ничего не ответил.
Он общался со мной, явно вспомнив о своих аристократических корнях и забыв, что я тоже не из крестьян. Я не стал ему ничего говорить. В конце концов, он в чём-то прав. Он сотрудничает с нами ради денег, и не скрывает этого. Но в будущем, если всё пойдет как надо, я верну ему его слова. Я ничего не забываю и не люблю, когда со мной разговаривают таким тоном.
Михаил Семенович помолчал и продолжил.
Он тупой криминальный коммерсант, которому судьба подарила деньги. Ему безразличны наши идеи. Но мы от него зависим, и мы обещали решить вопрос с сыном Левшина. Пока что он пообещал не останавливать финансирование, кто знает, что будет дальше.
Алан по-прежнему сидел, опустив взгляд, и ничего не говорил.
Не переоценили ли мы Смирнова? Когда ты его привёл к нам, говорил, что он может чуть ли не всё, и что от генералов будет меньше пользы.
Так и есть, виноватым голосом ответил Алан. Он творил такие дела, что волосы дыбом вставали. Его тысячу раз должны были отправить в тюрьму или застрелить бандиты, но он выбирался сухим из воды.
Тогда почему такой провал?
Случайность. Просто случайность. От неё нет гарантий.
Случайность не происходит много раз подряд. Когда все доказательства по делу рассыпаются, как карточный домик, это следует называть чем-то другим. Может, всему виной нанятый Левшиным детектив? Мы его недооценивали?
И он тоже. Волков оказался умнее, чем казалось. Намного умнее. Он удивил всех.