Царь Кипра? оторопел Диомед. Всего Кипра? Да быть того не может!
Всего, развеселился Одиссей. Я сам серебра привез из того похода
как ни из одного другого. По моему поясу не видишь разве? Все цари Крита там были, и даже Идоменей заявился. Под Трою с Агамемноном не пошел, сволочь этакая, а на Кипр пошел.
А как Эней Ахайю по себя подмял? Куда другие цари смотрят? оторопел Диомед. Неужели они его власть признали? Эгисф-братоубийца? Сфенел, дружок мой бывший? Фрасимед из Пилоса? Неужто они все дарданцу покорились?
Покорились, пожал плечами Одиссей. И я, брат, его старшинство признаю. Он Морского бога сын. В этом даже сомнений быть не может. Великие дела он делает.
Ладно, Диомед переваривал непривычные вести, поглядывая на ящики. А от меня-то ему чего надо? Я ведь изгой теперь. Ни в Аргосе не прижился, ни в родной Этолии. Ни даже здесь. Я царю давнов помог отбить нападение мессапов. Он мне за это дочь обещал и землю
Дал? спросил Одиссей.
Обманул, лжец проклятый, клятвопреступник, в сердцах ответил Диомед. Со мной полусотня парней. Все, кто жив остался. Мы за этого гада бились, себя не жалея. А когда он увидел, сколько моих мужей полегло, решил не платить. Как последний пастух живу теперь. Не видишь, что ли?
Кровь ему пустить за такое! возмутился Одиссей.
Я бы пустил, скривился Диомед. Сплю и вижу, как его на ленты распускаю. Да нечем воевать. Мне бы сотни три вооружить, я б его в клочья разорвал.
Три мало, усмехнулся Одиссей. Вооружи пять.
Ты посмеяться решил надо мной? побагровевший Диомед начал было привставать, но Одиссей успокаивающе поднял перед собой ладони.
Не гневайся, брат. Ванакс Эней тебе дар прислал! Открывай, писец, а то поздно будет. Я его хорошо знаю. Если разойдется, мы его всем кораблем успокаивать будем.
Это что, мне? Диомед, под которым подогнулись ноги, сел назад на грубый табурет. На его лице блуждала дурацкая улыбка. Сколько здесь?
Пятьсот добрых наконечников для копий, ответил Одиссей. Древки сам вырежешь. Тут леса полно вокруг.
Что я должен за это сделать? осипшим голосом спросил Диомед.
Это дар, ответил писец Корос, который вступил в разговор. Разве дар дают за что-то, царь? Ванакс Эней предлагает тебе свою дружбу без каких-либо условий. Ты принимаешь ее?
Принимаю! выпалил Диомед. Клянусь Атаной Промахос, покровительницей воинов, что царь Эней отныне мой друг и гостеприимец.
Тогда царь Эней предлагает тебе свою поддержку и умелых людей, продолжил Корос. Ты построишь здесь города и будешь править Италией. Но вот это уже не будет даром.
Согласен, уверенно ответил Диомед. Я расплачусь! Этим железом я вооружу пять сотен парней из сикулов и япигов, разорю давнов и принесу богу Диво голову их царя. Но всей Италии мне не взять
Ты получишь серебро, на которое наймешь воинов, произнес Корос и развернул на столе папирус. Вот Италия. Мы с вами находимся здесь! Ты заберешь вот эти земли, и он провел черту, отсекающую юг полуострова.
Однако! крякнул Диомед. Чтобы удержать столько, тысячи воинов нужны. Люди с севера прут без остановки.
Вот ты их и остановишь, царь Диомед, жестко ответил Корос. Таково условие моего государя. Ни один корабль с воинами из Италии не должен больше выйти в сторону Крита, Кипра или Египта. И за это ты получишь любые товары, любое оружие и любых мастеров.
А чем я буду за все это платить? никак не мог понять Диомед.
Зерном, брат, зерном, захохотал Одиссей. Ты даже не представляешь, какая соха лежит у меня в трюме. Она вспашет землю на целую ладонь вглубь. Ты просто захлебнешься в пшенице и ячмене.
Я понял теперь, почему цари Ахайи ему покорились растерянно прошептал Диомед.
Признаешь ли ты себя сыном ванакса Энея, царь? торжественно спросил Корос. Готов ли ты принести клятву?
Готов! поднял кубок Диомед. Богиней Атаной клянусь и богом Диво, что царь Эней теперь мне отец, а я ему верный сын! Знали бы вы, как я устал жить в этой дыре. И как я хочу вырезать печень одному лжецу. Вот именно с этого я и начну
Такого веселья Одиссей пропустить не мог. Столько плыть и ни с кем не зацепиться! Сердце требовало хорошей драки, какой-никакой добычи и бабы, разжигающей своими воплями мужскую охоту. При чем тут робкие попытки писца, который верещал что-то про поход и волю царя Энея. Одиссей отмахнулся от надоедливого толстяка и вытащил из своих пожитков отцовский меч. Слишком долго скучала без дела добрая бронза.
Три сотни безземельных парней из япигов наняли за дюжину дней. А за серебро пришли воевать уже совсем серьезные парни, знать которых носила шлемы и мечи. И все эти люди готовы были биться с кем угодно, если ожидалась хорошая добыча. А уж с давнами тем более. Через их земли шла торговля с востоком(2), а это соседи считали
жуткой несправедливостью.
Племя давнов занимало север Апулии. Жило оно в дне пути на север от того места, что писец обозначил как Бари. Селения их располагались на холмах и были окружены невысокими стенами из камня или деревянных кольев. Дома вождей отличались от домов подданных лишь размером. Такая же круглая хижина(3), сложенная из кирпича, покрытая тростником. Впрочем, люди попроще селились в домиках, сплетенных из лозы и обмазанных глиной. Десяток деревень разорило войско Диомеда, пока подошло к городку, выполнявшему роль столицы народа давнов. Слова такого воины не знали, но царь-клятвопреступник сидел именно здесь.